«Книга для всех»
Статья представляет собой отклик на вышедшую в 2016 г. в свет книгу Е.А. Евдокимовой «Избывая «бессмертную пошлость»». Помимо констатации тех или иных достоинств и преимуществ книги автором статьи по ходу ее прочтения сделана попытка «улавливания» пошлости там, где её присутствие не очевидно. Автор утверждает актуальность данного издания для широкого круга читателей.
Ключевые слова: пошлость, грех, преодоление греха, ничто
Книга Е.А. Евдокимовой позволяет читателю понять нечто важное, и касательно собственной жизни, и относительно сложившейся в стране, да, видимо, и в мире ситуации. Само слово «пошлость» для меня до прочтения книги было чем-то вызывающим неприятные ощущения, но не более. Однако получается, что в действительности дело обстоит куда сложнее и даже трагичнее. Вглядываясь вслед за автором в пошлость, разбирая ее нюансы и вариации на примерах литературных героев, невольно и себя и окружающий мир раз за разом «поверяешь» на присутствие пошлости и неизбежно угадываешь ее в себе и других, в том числе людях, с которыми сталкиваешься каждый день. Какая-то погружённость мира и себя самого в пошлость — такой страшный вывод напрашивается сам собой. Она именно как «болото», в которое иной «зазевается» и ступит, другой «наглотается болотной жижи», «третий потеряется и сгинет». Во всяком случае, по прочтении этой книги становится ясно и четко видно, где болото локализовано, и тогда у нас с вами (надеюсь, читателями этой книги) будет возможность и шанс либо обойти болото, заприметив его заранее, либо во время спохватиться и, напрягаясь из последних сил, выкарабкаться из засасывающей нас трясины. Без сомнения, найдутся и такие читатели книги, которые твердо будут уверены: ну, это, конечно, не про меня, уж я-то все вижу и знаю, пошлости меня не одолеть, не взять. Но именно здесь и кроется удивительная вещь: оказывается, если ты волей-неволей входишь в общение с пошляком, то постепенно будешь утопать в этом болоте, даже если сам не склонен впадать в пошлость. И как раз в этом — самое губительное. А уж коли все окружающее пространство сегодня утоплено в пошлости, то — смотри в оба!
Мы, как православные церковные люди, привыкли приходить на исповедь, исповедовать свои грехи, список которых так хорошо знаем, часто перечисляя их «автоматически». Либо же нас ощутимо укоряет совесть за тот или иной поступок, и мы присовокупляем его к исповеди. Но далеко не всегда мы отдаём себе отчёт, о чём, собственно, говорим. Тем самым, многое, и прежде всего «грех пошлости», от нас ускользает. Такие «распространенные» грехи, как раздражение, гневливость, злость или чревоугодие, могут содержать в себе, по выражению Е.А. Евдокимовой, «смешение высокого и низкого». Тогда оборотной стороной греха является то самое высокое, например, чревоугодия — разнообразная праздничная трапеза, гневливости — «праведный гнев». По поводу греха тщеславия, автор, например, говорит:
«Если первозданный человек, будучи совершенным и свободным, был призван двигаться и расти, то в его душе не мог не содержаться импульс, потребность, заставляющая подниматься над собой и выходить за пределы себя нынешнего. Это и есть желание быть во всей возможной полноте. Последующее его искажение дает о себе знать в смешении великого и мелкого <…> к созидательному желанию быть примешивается болезненное стремление обращать достигнутое к себе и на себя. Таким образом, страсть тщеславия, в отличие от пошлости, имеет своим источником жизнь, хоть и искажает ее, пошлость же источником имеет небытие, которое ничтожит жизнь, превращая ее в мнимость и фальшь» [1, с. 60].
Именно поэтому с таким грехом, как пошлость, дело обстоит куда более сложно и страшно. В пошлости каяться как-то не принято. Да и не замечаем мы ее. А между тем именно она — болезнь нашего века, и автор идет по пути возможного если не исцеления, то отодвигания ее от себя, как точно указано в самом названии книги, «избывания». И нет у пошлости ни «оборотной стороны», ни «положительной основы», ни источника в бытии и жизни. Оказывается, пошлость — то, что изничтожает нас и сегодняшний мир вокруг нас. Именно ее мы должны в первую очередь видеть, распознавать, а не только от нее убегать, и вырабатывать в себе ресурсы противостояния ей. Возможно, книга, о которой идёт речь, есть первый шаг на этом пути. И, по моему глубокому убеждению, она окажется сегодня на пути души человека к Богу исключительно «душеполезна». Душеполезна в подлинном, а не в духе «православного фольклора» смысле.
Проявление пошлости автор книги улавливает в живых душах и образах литературных героев. Параллельно пошлость рассматривается как понятие. Но понятие это ввиду ничтожности его предмета практически неуловимо, невыразимо. Поэтому содержание его становится явным лишь в соотнесенности с другими реалиями: тщеславия, самолюбия, самодовольства, злодейства, честолюбия…
Особое внимание Е.А. Евдокимова уделяет «маленькому» человеку, человеку заурядному, обычному. Большинство людей, попадая именно в эту категорию, оказывается в зоне особого риска поглощения пошлостью. И, оказывается, есть возможность «достойно нести свою малость» [1, с. 100], когда есть «готовность принять свою скромную роль» [1, с. 105], как бы больно и обидно порой это ни было. Так, человек, зная свое место, просто осознает, что оно именно его, пусть и микроскопически маленькое. В этом ведь один из самых важных «отпоров» пошлости. Не стремясь попасть из «грязи в князи», мы, так или иначе, блокируем пошлость, не даем ей проникнуть в нас. Замечу, ход от обратного нам демонстрирует Хосе Оргега-и-Гассет, показывая, как человек массы, забывая кто он есть, перестает осознавать свое настоящее место. Он выходит на передний план и, занимая пространство, ему никогда не принадлежащее, — пространство людей «избранного меньшинства», лучших, аристократов, — теряет вместе со «своим» местом и самого себя.
Во время чтения книги читателю становятся более ясными и некоторые моменты его собственной жизни, связанные с опасностью опошления даже самых значимых её моментов. Ведь получается, что пошлость захлестывает жизнь неизменно и бесповоротно именно тогда, когда стараешься выстроить эту свою жизнь «как положено», потому что «так надо, так принято» и думать ни о чём более не надо. Принято ходить в Церковь каждое воскресенье, перед причастием принято исповедоваться священнику, получать тем самым «доступ» к Причастию. Всё это «получается», во всём становится виден успех, которым начинаешь гордиться. И как-то незаметно для себя погружаешься, как ни странно, именно в пошлость. Вот вдруг и стал «маленький» человек «большим», хотя в Церкви все мы должны оставаться «маленькими», постоянно ощущая грандиозность и таинственность её существа. Как страшно, что соскальзывание в ничто так близко, так рядом, идет рука об руку с самым высоким. Только чуть-чуть просмотри, потеряй бдительность — и ты уже «сидишь в луже», воображая, что плывёшь в океанских просторах.
В процессе чтения книги вызывает удивление, в частности, то, что заслонкой от увязания в пошлости может быть и восхищение тем же внешне обыденным, которое должно как будто бы питать её. Вглядываясь вслед за автором книги в образ Николая Ростова, удерживая его в памяти, опять же соотносишь прочитанное со своей жизнью. Приходит понимание того, что и проживание обычного дня может превратиться в настоящий праздник. И если ты способен восхититься таким днем, перед тобой открывается неизведанная полнота жизни. А ведь обычный день (это хорошо знакомо тем, кто всецело подчинён ритму будней: вынужден «безвылазно» сидеть дома с детьми, заниматься хозяйством или любой другой монотонной деятельностью). Это как будто бы всего лишь рутина, повторяющаяся изо дня в день. «Николай же слишком готов выйти из себя в восхищение, сочувствие, служение, наконец, в дружбу и любовь» [1, с. 111]. Получается, что если пошлость есть успокоенность маленького человека на самом себе, в самом себе, то главная и принципиальная «заслонка» от пошлости — это самопреодоление, развернутость к другому. Как удивительно это «пробуждение» от пошлости, преодоление ее. Николаю Ростову достаточно было в первый раз появления Андрея Болконского, во втором — известия о Бородинском сражении. В обоих случаях происходит разворот человека от погруженности в самого себя к взгляду на другого и другое. И действительно, коль скоро так случилось, и ты оказался в плену пошлости, то, если рядом оказывается человек «светлый», человек, собой предъявляющий иную реальность, тогда тот самый сон души на некоторое мгновение отодвигается, душа как бы пробуждается, слепота проходит, и начинаешь видеть другого человека и одновременно чувствовать, что с тобой происходит что- то не так. Но это оказывается только первым шагом к пробуждению души. Потом можно тут же опять погрузиться в трясину, и в этом случае появление человека из «света» будет ярким воспоминанием, которое, возможно, поможет в какой-то момент преодолеть губительную опасность опошления более последовательно.
Можно подумать, и обыденное представление именно таково, что местоположение пошлости где-то вовне, и она в нас проникает наподобие того, как хаос проникает в космически устроенное пространство. В действительности же, на мой взгляд, дело обстоит не совсем так. После грехопадения ничто каким-то образом укореняется внутри человеческого «я». Пошлость, как реальность сопричастная ничто, может внезапно дать о себе знать, выплеснуться совершенно неожиданно для самого человека изнутри его, как бы прорваться на поверхность из подполья, захлестнув нетвердо стоявшего на ногах. И здесь нужно быть начеку. Захлестнуло, ну ладно, главное вовремя спохватиться, увидеть, что произошло. А осознание происшедшего способно отодвинуть пошлость, поставить её на «свое» место. Избавиться от пошлости раз и навсегда значило бы изжить здесь и сейчас своими силами последствия первородного греха. Мечтать об этом значит впадать в иллюзию, граничащую с той же пошлостью. Потому пошлость бессмертна, но избывать её, тем не менее, надо самым решительным образом. Эту линию автор проводит на всём протяжении книги.
Слог Елены Александровны по-женски легок, поэтому, наберясь терпения и прочитав «теоретическое» вступление, столь необходимое в подобного рода книгах, приступаешь к интереснейшему погружению в текст, который обильно насыщен тонкими сопоставлениями, ассоциациями, почерпнутыми из разных источников, культурных традиций. Как умело автор оперирует цитатами, глубоко и точно подмеченными деталями, которые обычно при прочтении мы пропускаем. Для Елены Александровны эти детали подтверждают основную линию, обогащая текст и делая подчас сухие логические ходы столь живо окрашенными. Не могу удержаться, приведу лишь один пример, меня поразивший, в параграфе о пошлости в немецкой литературной традиции. Речь идёт об образе Лео из произведения Генриха Белля «Дом без хозяина».
Красноречивая деталь образа этого героя — его «красное от вечного мытья лицо». Здесь содержится совершенно очевидное указание на исключительный, никогда не насыщаемый интерес человека к своей персоне, реализующийся на мелко бытовой почве. Как желтые лакированные сапоги Смердякова неуместны в его положении, так же не идет желтый шарф Лео к форменному сюртуку кондуктора. С точки зрения автора книги, такое же несоответствие родственно и Наташе из чеховских «Трех сестер». Одна из её характеристик дана в загадочной реплике Маши: «…и щеки у нее вымытые-вымытые». Вот бы свести вместе этих двоих, — мечтает автор книги: кондуктора Лео и «мещанку» Наташу. «И пусть бы, упираясь в блистающие вымытостью красные щеки друг друга, красовались своими желто-розово-зелеными нарядами. А Смердяков, может быть, он дирижировал бы этим славным дуэтом?»
Мне думается, что «Избывая “бессмертную пошлость”» — по-настоящему необходимая на сегодняшний день книга, которая должна быть в библиотеке каждого человека, стремящегося к образованию, и прежде всего, как ни странно это прозвучит, богословскому. А итогом ее прочтения может быть не просто приращение багажа знаний, расширение кругозора, но живая поверка себя, жизни своей души, своей церковной жизни, на соотнесенность с разлитой вокруг и пребывающей в нас самих пошлостью. А тем самым и столь необходимая для нас возможность соотнестись с самим собой в её преодолении.
Журнал «Начало» №34, 2017 г.
Литература:
- Евдокимова Е.А. Избывая «бессмертную пошлость». Опыт художественной литературы. Издательство Института богословия и философии. СПб., 2016.
N.N. Makarova
«The book for everyone»
The article is a reaction to the book of Evdokimova E.A. Getting rid of immortal triteness, published in 2016. Apart from the demonstration of advantages of this book, the author made an effort to find out the triteness, while reading, where its presence is not evident. The author insists on timeliness of this book for non-specialist audiences.
Keywords: triteness, sin, overcoming sin, nihil