Трудное паломничество
Свято-Успенская Макарьевская пустынь, Тосненский район Ленинградской области.
Совершенно неожиданно мне случилось побывать в Макариевой пустыни. Она находится примерно в 80 километрах к юго-востоку от Санкт-Петербурга, посередине между городом Любань и поселком Шапки. В глухом месте, на краю труднопроходимого топкого болота, покоятся мощи удивительного святого XVI века — преподобного Макария Римлянина Новгородского. Преподобный Макарий Римлянин Новгородский родился в конце XV столетия в Риме в семье богатых и знатных граждан. Родители воспитали его в строгих законах религии и дали ему блестящее образование. Изучение Священного Писания и творений святых отцов было постоянным занятием будущего подвижника. Духовный разлад западноевропейского общества и церковные нестроения побудили его идти на восток. Раздав неимущим богатство, преподобный Макарий покинул Рим.
Труден был путь подвижника. Наконец он достиг Великого Новгорода. Благолепие церквей и многочисленных монастырей новгородских поразили преподобного Макария. Паломничая по обителям новгородским, он пришел в Свирский монастырь преподобного Александра (+ 1533; память 30 августа/12 сентября и 17/30 апреля), где игуменствовал сам основатель обители. Приняв здесь монашество с именем Макарий, преподобный решил навсегда затвориться в келии. По благословению преподобного Александра Свирского инок Макарий избрал себе островок заболоченного берега реки Лензы, где срубил келию.
Изнуряя плоть и смиряя дух, в строгих подвигах бдения, поста и беспрестанных молитв, питаясь ягодами и травами, он подвизался немалое время в полном уединении. Господь восхотел явить подвижника миру и через него привести многих к душевному спасению. Однажды Промыслом Божиим к келии преподобного пришли охотники, заблудившиеся среди болотных топей. Преподобный Макарий принял путников в своей келии и поделился своей скромной пищей. Покидая его, охотники дивились смирению и уму одинокого подвижника. Молва о его святой жизни стала распространяться в округе, привлекая людей, жаждавших духовных наставлений и иноческой жизни. Преподобный не отказывал в духовной помощи страждущим, но мирская слава тяготила его. Преподобный Макарий переселился еще далее, в глубь болота, но Господь дивным образом открыл людям его новое убежище. Своими подвигами он привлек к месту особую благодать Божию, являвшуюся окрестным жителям то в виде столпа огненного, то в виде благоуханного дыма, распространявшегося по окрестностям. Усердно помолившись Господу, преподобный Макарий благословил ревнителей жизни иноческой ставить здесь келии. Так было положено начало новой обители.
Прп. Макарий Римлянин Новгородский.
Вскоре была построена небольшая деревянная церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы (ок. 1540 г.). Первым игуменом стал сам преподобный Макарий, возведенный в священный сан святителем Новгородским, митрополитом Макарием. Управляя обителью в течение нескольких лет, преподобный Макарий стяжал у Господа дар прозорливости и чудотворения. Предчувствуя кончину, преподобный передал настоятельство одному из учеников, сам же удалился на место своего первоподвижничества. Здесь преподобный Макарий мирно почил о Господе 15 августа во второй половине XVI века. Иноки погребли своего игумена у стены созданной им Успенской церкви. В 1761 году при перестройке храма над могилой преподобного Макария Римлянина устроен придел в его честь.
Разоренный шведами в 1615 году, монастырь преподобного Макария Римлянина был восстановлен в XIX веке. В 1840 году крестьянин села Ижоры А.Ф. Кононов возобновил благолепный вид Успенского храма. Тогда же над местом, где почивали под спудом мощи преподобного Макария, на собранные пожертвования устроена была деревянная вызолоченная рака с древним, почитаемым чудотворным изображением на ней угодника Божия преподобного Макария. Нам даже довелось присутствовать на радостном событии возведении креста на очередную церковь Успения Божьей Матери! Создалось впечатление, что я оказалась в далёком прошлом, когда постройка велась ещё при самом святом Макарии. Дух того времени охватил мою душу и показалось, что связь настоящего с XVI веком невозможно не увидеть. Сколько бед пришлось пережить людям на пустынской земле, но Бог даёт силу каждому поколению не унывать, не сдаваться. Данную теорему жизни мне довелось проверить на себе как раз в этой поездке.
Как я уже упоминала, дорога была трудная, потому что шла по подмёрзшему болоту, засыпанному снегом. Путь составлял около 8 км в одну сторону. Если дважды пройти Невским проспектом, то выйдет именно такой километраж. Только отличие в том, что главная Петербургская улица — не зимнее болото. Идти, конечно, довольно тяжело, особенно нам — людям поколения офисного планктона. Каждый, наверное, успел провалиться хотя бы один раз в болотную грязь. Пока мы шли вереницей, как утята, за решительным отцом Сергием, который и собрал народ в это путешествие, в голове всплыла мысль: а вместе мы идём или каждый сам по себе? Кругом темнота. Только спасительные фонарики вырывали группку людей из всепоглощающего мрака. Все шли молча, лишь слышались громкие голоса тех, кто предупреждал об очередной яме. Забота друг о друге, поддержка и, можно сказать, общий подвиг составляли из нас категорию «вместе». Но каждый, делая новые и новые шаги, мыслями устремлялся в глубины себя. Тихая нетронутая природа позволяла, будучи вместе, хоть немножечко заглянуть внутрь, что говорит о второй части моего вопроса. Сейчас людей слишком уносит волной мирская суета, которая порой затуманивает разум. А дорога, полная испытаний, помогла под другим углом взглянуть на себя и друг на друга, посмотреть, что нам под силу, а что по силам другим. И сопоставить эти два полушария.
Чем дальше уходила тропа, чем больше я уставала, тем чаще меня одолевали искушения остановиться или упасть в снег. До самой последней минуты я отгоняла эти мысли и молилась Богу. Но в ту самую последнюю минуту я сказала себе: «Если за этим поворотом не будет пустыни, то я упаду на том же месте и никуда не пойду». Каковы были мои радость и разочарование, когда как раз за поворотом и показалась ещё недостроенная церковь Успения Богородицы! Разочарование, потому что я сдалась, а радость, потому что Бог указал мне на ошибку. Перед победой, как известно, одолевают самые большие искушения. Главное не сдаваться и не унывать. Бог всегда рядом.
Успенская церковь Макарьевской пустыни, 1902 год.
Также связь с тем временем выявлял образ греческого священника, шедшего рядом с нами. Помимо отца Сергия в нашей группе был архимандрит Амвросий с Афона. Греческий священник напомнил мне житие преподобного Макария. Из иной страны, Греции, прибыв в Россию, направлялся он в пустынь, чтобы помолиться, чтобы стать ближе к Богу в спокойной глуши. Обстоятельства складывались чудесным образом так, что мы все связывались невидимой нитью с прошлым. Преподобный Макарий Римлянин из далёкой Италии уходил от людей, но люди шли к нему с ещё большим рвением. Несмотря на то, что сейчас дорога до Макариевой пустыни очень трудная и далёкая, а сама пустынь почти в запустении, люди всё равно продолжают идти к Преподобному Макарию за духовным утешением в молитве, безмолвным советом. Будто прошлое невольно на какой-то миг стало настоящим, только немного в другом отображении вещей.
Прибыв на место, о. Амвросий начал богослужение возгласами на греческом языке, что создало необычную атмосферу. Если говорить честно, то литургия для половины народа была ещё большим испытанием, чем сама дорога до пустыни. Уставшие и измотанные, передохнув лишь несколько минут, мы стояли на службе. Церквушка была деревянная, без алтаря и с печью. По окончании мучительной молитвы, во время которой происходила борьба плотского с духовным, а значит, — хорошей молитвы, все немного оживились. Уже с более светлыми лицами наша группа начала перемещаться в домик, где нас ждал обед и отдых. Во время трапезы звучали разные песни, вплоть до балканской. О. Сергий даже воскликнул: «Преподобный Макарий пришёл к нам из солнечной Италии и песни сегодня поются такие же солнечные!» Даже архимандрит Амвросий спел нам греческую песню о том, что нужно любить человека таким, какой он есть. Тема любви обострила во мне желание поговорить с одним из монахов Макариевой пустыни. Я задала всего четыре вопроса, на которые мне интересно было бы получить ответы. Интервью получилось незамысловатое, но искреннее и доброе. Мне было приятно и полезно поговорить с отцом Силуаном. Собственно, вот она — наша короткая беседа:
«— Отец Силуан, не могли бы Вы рассказать немного о себе и жизни в пустыни?
— Вначале у меня так получилось в жизни, что я попал на приход к белому священнику. Он мой духовник и первый мой исповедник веры. Это отец Александр Захаров. Я воцерковлялся потихонечку. 10 лет примерно. Потом у меня созрел в голове план. Так как спутницу жизни Господь не послал, то, думаю, значит надо в монастыре спасаться. Было такое благословение. Отца Давида я знал до монашества, когда ещё не пришёл в монастырь. Он был регентом в хоре. Мы с ним знакомы давно. Получилось так, что он взялся за восстановление этой пустыни, ну и я молился Преподобному Макарию, и Преподобный как-то всё так управил. Конечно, тут не без промысла Божьего получилось. А потом здесь пожил, через полгода стал послушником, в декабре 2007 года был благословлён на ношение подрясника, пояса, чёток. В 2010 году меня постригли в рясофор (начальную степень иночества). Я ещё в начале этого пути нахожусь (пять с половиной лет, примерно), поэтому толком трудно сказать о монашеской жизни. Идёт строительство церкви потихоньку. Вы вот приезжаете. Помогаете нам и духовно, и материально. Я считаю, что здесь в пустыни идеальные условия, только нужно развивать, потому что перспектива есть к развитию места. А сейчас пока, конечно, стройка… А службы… Слава Богу, что священники приезжают, есть литургия! Потому что с батюшкой у нас несчастье. В аварию попал, травмы очень серьёзные, и по такой дороге ходить не может, а техника сломалась. Мы люди зависимые. А так я езжу в Любань. Любанский храм нам очень помогает, отец Евгений Бабинцев — настоятель храма Петра и Павла. Священники и бабушки из Любани ходили сюда акафисты читать, молились. Они это место здесь и размаливали, ухаживали за ним. В середине храма, который у нас строится, примерно под куполом, было обозначено место предполагаемого захоронения мощей Преподобного Макария. На самом деле ошиблись буквально на полтора метра, а мощи обрели около северной стены фундамента. С этого и началось возрождение обители и строительство храма. Сначала тут всё раскопали, потом стали делать фундамент. А пока построили тот храм, где была литургия. Это место раньше было пустынно: пустырь, поле. Потом решили здесь ёлки посадить, годах в 60-х. А сама пустынь находилась на открытом месте, болото было не такое заросшее в начале 20-го века, кругом были поля. Сейчас мы в других немножко условиях находимся. Раньше все дороги вели сюда. На место первых подвигов Преподобного Макария (остров на болоте, где источник) вела дорога, кареты ездили. Был там каменный храм, который разрушили во время войны. Братия была 120 человек, среди которых серьёзные проповедники, миссионеры и духовники, а сейчас живём тут — два инока и батюшка… Помогают нам, конечно. Из Тихвина ещё приезжают.
— Отец Силуан, а монашество — это радость или слёзы?
— Это и радость и слёзы одновременно, потому что Господь даёт утешение. Каждый, думаю, сподобляется своей сугубой благодати, потому что все люди разные, Господь даёт каждому своё. Для меня пример — преподобный Силуан Афонский. Считаю, что это образец монашества в наши дни. Тем более меня постригли во имя Силуана Афонского, хочется брать с него пример. И мыслить так же, и действовать так же. Но зачастую не получается и сил просто нету. В этом, я считаю, и состоит скорбь. А радость состоит в том, что Господь сводит с хорошими людьми, в общении с творением Божьим, в службе Божьей, в молитве. Нельзя, наверное, точно определить радость это или скорбь.
— А как Ваши родственники, друзья отнеслись к такому выбору — уйти в монастырь?
— Мама сначала сказала, что у каждого свой путь. А потом, когда я стал жить в монастыре, она начала говорить, что зря это всё. В общем, не очень- то. Мать есть мать, она переживает. Я понимаю. Друзья остались лишь те, которые в церковь ходят. С теми друзьями, которые были до этапа воцерковления, меня жизнь пока не сводит. Бывает, мне приходится в город выезжать, встречаться с разными людьми, а со старыми друзьями и не встречаемся. Остались только церковные друзья. Они хорошо относятся к моей воле, рады даже за меня, что выбрал такой путь.
— Какой бы Вы дали совет нам, молодому поколению? Как нам жить?
— Жениться по любви, вот так вот. И жить в любви, рожать детей. Трудиться. А ещё учиться! Самое главное учиться. Я сам упустил время и очень жалею, что занимался ерундой, вместо того, чтобы образовываться. Конечно, всё это должно быть с Богом. Господь поможет. Господь благословит. Всегда Богу молиться, уповать на Господа. А как по-другому? Духом не падать. Если жениться, то только по любви, или Богу себя посвятить. Хотя, конечно, это обуза лишняя для кого-то. Про монахов много что говорят. Монах должен трудиться, но в основном он должен молиться, проникаться словом Божьим. Жизнь не простая, поэтому нужно быть с Богом. А Божья Матерь! Просите у Божьей Матери, Она всегда заступится и поможет. Молитесь преподобному Макарию. Почаще приезжайте сюда».
Почему для меня эта поездка была такой знаменательной? Ф.М. Достоевский писал: «Человек наиболее живет в то время, когда он чего-нибудь ищет». И я считаю, что мы в тот день наиболее жили, потому что вместе шли в поиске Бога.
Журнал «Начало» №27, 2013 г.