Эстония. Путевые заметки
Едем на два дня в Эстонию. Четырёхкратная бессмысленная проверка паспортов на границе с российской стороны и осмысленная однократная с эстонской. Уже это показатель перемены миров. И вот Нарва. Когда-то милый шведский город, сохранявший свой облик до 1944 г. Потом тотальное разрушение. После войны никаких попыток восстановления прежнего облика города не было (замок Германа — исключение). Архетип жилья в понимании советского человека — это барак, лагерный или рабочий. Такими баракоподобными зданиями была и застроена Нарва. Чудом сохранилось, тем не менее, несколько домов ренессансного времени и вот это здание старой ратуши. Сейчас эстонцы с помощью Евросоюза пытаются как-то очеловечить город. Но сделать это будет трудно. Главное, что сами горожане совершенно не понимают исторического значения места. Родной завод, баракоподобный дом, танцы в клубе по субботам. Поколение за поколением как-то усваивает эти «ценности». О настоящей культурной жизни говорить не приходится. Сейчас ещё добавились «георгиевские» ленточки, которые наши русскоговорящие собратья с вызовом носят на глазах у эстонцев. Новое — появление немецких военных кладбищ. Зрелище впечатляет. Как будто бы эти солдаты не убиты вовсе, а всё же заняли территорию, которую у них теперь никто не отнимет.
Едем в Йыхви. В общем, та же картина. Но вот грандиозное здание Церкви Св. Михаила. Церковь 14-го века. Встречает пастор Петер Кальдур, специально пришедший нас встретить. Немного рассказал о себе, о своём заключении в советском концлагере по политической статье, потом всевозможные гонения. Но никакого отчуждения. Только человек, по настоящему оценивший обретённую свободу, может не «поминать прошлое» и не отторгать нас, в общем-то, его, этого страшного прошлого ещё носителей. «Мы из Санкт-Петербурга». Поправляет: «Из Питера, я люблю Питер». Произносит эти слова как-то проникновенно. Долго показывал храм – мощное однонефное сооружение, как будто огромная пещера, высеченная в скале. Оно использовалось и в оборонительных целях. Суровое христианство с глубоким фундаментом. Такое ощущение.
Эстония — это совсем не маленькая страна. Шаг за шагом открывается какой-то огромный культурный космос. И огромным он кажется из-за своей возделанности, многообразия, из-за любви, сокрытой в душах его созидателей. Мы в Таллине. Приехавший с Украины цистерианский монах Анатолий Лютюк. Город выделил ему помещения 14-го века постройки. И средневековье вдруг зажило. Не декоративно, не для туристов, а какой-то страшноватой даже, самостоятельной жизнью благодаря ремеслу, или искусству Анатолия и его помощников. Здесь варят бумагу и чернила, занимаются каллиграфией, создают рукописные фолианты, режут по дереву. Здесь изготовленные любящими людьми вещи становятся учителями. Дети усваивают историю через видение, слышание, осязание вещей. Сюда приезжают со всего мира, здесь не обманывают, здесь всё устроено для духовного возрастания.
Школа Иоанна Богослова.
Говорим с её «идеологом», как он себя называет, Тайво Тийтмяги. Католик, человек хорошо известный и за пределами республики, исполнитель музыки эпохи средневековья. Дети в школе поют грегорианские хоралы. Здесь тоже всё всамделишное, начиная от прекрасного дизайна помещений и общей стратегии преподавания, в которой христианство присутствует, не будучи специально выделенным и акцентированным. Оно настоящее, внутреннее. Тайво говорит с нами, как и пастор Петер из Йыхви, честно, открыто, с симпатиями к России. Перед школой поездка в восстановленный (рядом со средневековым памятником выстроено новое здание) монастырь Св. Бригитты.
Там принимают также с распростёртыми объятьями. Монастырь возрождён благодаря усилиям Лагле Парек. Тоже отбывала срок по политической статье, потом стала министром внутренних дел Эстонии. Теперь занимается делами монастыря. Таковы встретившиеся нам эстонцы. Местные русские, занимающиеся образованием, другие. Настороженные взгляды, попытка понять, «кто послал». Когда выясняется, что «никто», что просто человек приехал к человеку, всякий интерес пропадает. В процессе длящейся уже больше ста лет «спецоперации» «просто человек» как-то изжил себя. Чувствуется, тут не обходится без ласковых объятий «большого брата», в том числе и по линии Церкви. Всевозможные программы, фонды, «Русский мир», «Конгресс соотечественников» и т.п. Здесь чемоданы с двойным дном. У эстонцев багаж проще. Но в данном случае не простота, а сложность хуже воровства. Давно знаю Эстонию, жил там. Перемены огромны. Теперь это не фальшиво-уютный уголок «советской Европы», а часть европейского культурного континента, орган живого существа, свободное дыхание которого здесь отчётливо ощущается.