История философии и современное образование

Сегодня как никогда остро стоит вопрос о необходимости приобщения каждого студента, и даже каждого школьника, к основам классического философского образования. В наших условиях это невероятно сложная задача, однако, на мой взгляд, только её последовательное решение, а отнюдь не морализаторство может шаг за шагом утвердить и усилить глубинную цивилизованность, способную постепенно остановить и преодолеть одичание, которое сегодня имеет место в огромных масштабах. С одной стороны, на чаше весов человеческое мышление во всей его силе, прекрасной сложности и, наконец, во всей его свободе, с другой — монотонная серость бессмысленности и культурное безвременье, внутренне ущербное и убогое существование, рабская психология. Очевидно, что выход из культурного безвременья нужен всем, не только тем, кто считается специалистами в области философии. Специалистам в частных науках этот выход нужен не менее, он нужен и художникам, и священникам, и предпринимателям, и, наконец, детям. Всем, кто ходит сегодня по нашим улицам. И сами «специалисты-философы» тут вряд ли могут быть исключением. Ведь советские годы неопровержимо доказали, что «философы-специалисты» могут заниматься не делом философии, а прямо противоположной деятельностью, по сути совершать преступление, насаждая бессмысленную идеологию в умах и душах людей, которые тянутся к интеллектуальной жизни. «Философское ведомство» потеряло тогда связь с философией и стало тем, что называется идеологическим аппаратом.

Выход в свет книги О.Е. Иванова «Введение в историю философии» — это потому важное событие, что оно не принадлежит к индустрии издания справочников, где на все вопросы готовы ответы. Этот труд — явление другого рода. Автор смог добиться эффекта погружения читателя в то, что Гегель называл «стихией чистого мышления». Внимание читателя «Введения» не блуждает долго в окрестностях философии, ткань текста такова, что активизирует и усложняет мысль самого читателя, делает её философской. Получившему такую философскую прививку читателю становится значительно легче отличать подлинно философскую мысль от её имитации. Например, от идеологии. И это даёт огромное преимущество — возможность, находясь даже в эпицентре идеологического урагана, ему сопротивляться. Ставка в таких вопросах — это жизнь человека, его индивидуальность и независимость, его душа. Ведь философия — это «родина свободной мысли и личностного самосознания»^[1].

Хотелось бы отметить ещё один аспект этой книги, который, на мой взгляд, является важным и значимым. По ходу чтения «Введения» возникает и выстраивается более ясная и более глубокая картина историчности человеческого существования. Внешняя историчность этого существования очевидна: человек живёт и действует в истории, человек погружён в исторический поток. Но внутренняя историчность человека не так очевидна. Такие влиятельные восточные религиозные движения, как например, индуизм или буддизм оспаривают это. Труд О.Е. Иванова «Введение в историю философии» создаёт картину истории человеческого духа через философию. Становится ясно, каким образом движение мысли может быть само по себе историческим событием. Существенно, что мысль человека тогда только может стать событием в истории духа, когда он говорит от первого лица, выговаривает свою личность, то есть выступает как по-настоящему активное лицо. Приведу высказывание автора: «Итак, не мир навязывает нам свои значения и смыслы, а мы сами задаём их миру. Здесь активна, деятельна сама наша познавательная способность. От неё идёт активное осознание, т.е. определение того, что мы перед собой видим, что этот предмет означает в общей картине мира. Для случайного человека осколок древнего сосуда будет ненужным черепком, археолог увидит в нём материал, открывающий возможность целого научного открытия. Не слишком сведущий телезритель будет принимать за нечто достоверное пустословие политического комментатора в телевизионной передаче, его словесные манипуляции. В то же время, человек образованный, т.е. деятельный, осознающий услышанное, сразу же почувствует в такой речи отсутствие смысла. И дело тут не в разных точках зрения, а в способности к пониманию второго и неспособности первого. А в этом голос свободы второго и несвободы, умственного рабства первого. Нет, наверное, необходимости доказывать, насколько важно исследование природы этой нашей способности определять мир, утверждать свою личность».^[2] От себя добавлю, что это важно для каждого, но для христианина речь идет еще и о том, что тесно связано с содержанием его веры. Глубокой и изначальнойсвязи христианского вероучения и философии посвящена отдельная глава книги «Античная философия и христианское благовестие». Автор отказывается от распространённого подхода, согласно которому христианское богословие имело к философии лишь внешнее отношение, которое заключалось в использовании античного философского аппарата. О.Е. Иванов демонстрирует родство между самим характером христианской веры и устремлением античной философии. «Акт веры всякий раз предполагает преодоление наличного неистинного существования человека и духовный прорыв к истинному бытию. В этом уже знакомом нам устремлении к истине мы узнаём сродство христианской веры и философского знания. Уже у ранних греческих философов мы обнаруживаем стремление, волю к бытию, которая имеет также отчетливый вектор движения снизу вверх, от земного к божественному, от временного к вечному».^[3] Этими словами, ключевыми для «Введения в историю философии», я и закончу свое выступление.

Журнал «Начало» №21, 2010 г.

^[1] Иванов О.Е. Введение в историю философии. СПб., 2009. С. 69.

^[2] О.Е. Иванов. Введение в историю философии. СПб., 2009. С. 25–26.

^[3] Там же. С. 157.