М.В. Славинский. Парижские зарисовки (Из жизни Управления зарубежной организации НТС)
М.В. Славинский. Парижские зарисовки, Франкфурт на Майне, 2006 г., 163 с.
Сам факт помещения данной рецензии в нашем журнале определён далеко не только тем, что Михаил Викторович был в нашем институте, выступал перед преподавателями и студентами, и встреча эта оказалась очень значимой для всех нас. Не каждый ведь день видишь человека, не на словах, а на деле посвятившего жизнь борьбе с кровожадным и опасным зверем — советским коммунизмом, человеком, по-настоящему любящим Россию, вообще русским человеком во всём: речи, манерах, каких-то вообще трудноопределимых штрихах поведения. Русским, хотя на землю своей духовной Родины он, сын русского морского офицера, оказавшегося в эмиграции, ступил впервые совсем в общем-то недавно. Однако никакого противоречия здесь нет: русские увезли за границу Россию с собой, точнее, в себе, в своём сердце, освободив место для вольготно раскинувшейся советчины. И вот мы, привыкшие к этой советчине, выросшие среди её чертополоха, теперь удивляемся, надо же какие они, русские, какими могли бы быть, если бы…
Но рецензия всё же должна больше говорить о книге, а не о её авторе, хотя Михаил Викторович обладатель богатейшей биографии, достойной отдельного повествования. Итак, чем заметки, по существу отчёт о работе одного из руководителей Зарубежной организации НТС, могут привлечь внимание издателей богословско-философского журнала. Ведь в книжке мы видим подробнейший рассказ о конкретной деятельности Союза: это переправка разоблачающей коммунизм литературы в тогдашний СССР, противодействия заграничным акциям КГБ, считавшего, по словам главаря КГБ Андропова, НТС своим главным врагом, работа с гражданами СССР, посещавшими Францию и другие «капстраны», разоблачение гебистской агентуры, разъяснение зарубежной общественности настоящего положения дел в СССР и, что очень важно, того факта, что СССР — это совсем не Россия, что настоящая Россия, сосредоточенная в русских людях, — главный противник советчины, и многое другое. Казалось бы, всё это имеет больше отношения к политике, нежели к богословию, тем более православному.
Но не будем торопиться с выводами. Ведь в книге представлена позиция и творческая биография не просто «инакомыслящего», диссидента, а именно православного человека, не мыслящего себя вне Церкви и делающего свои дела как благословлённые Церковью. Стало быть, мы имеем здесь дело с редчайшим для нас сегодня опытом деятельного православия и должны взглянуть на книгу под этим углом зрения. Для подавляющего большинства людей в сегодняшней России, считающих себя принадлежащими к православной Церкви, насколько я могу судить, никакой личной ответственности за происходящее и происходившее в стране не существует. Каждый отвечает перед Богом только за свою ни с чем более не связанную, кроме бытовых обстоятельств, душу. Пусть вокруг творятся совершеннейшие безобразия, но если Бог это попускает, значит, так тому и быть. Молиться Богу и просить Его что-то исправить в нашей жизни можно, но самим вмешиваться в неё не стоит и даже грешно, ведь всё без исключения происходит «по воле Божией». Вряд ли стоит подробно говорить о том, что подобная, ничего по существу не имеющая общего с христианством установка являет собою тяжёлое наследие большевистского режима, превратившего русского человека в «лагерную пыль», внушившего ему мысль о собственном неизбывном бессилии и ничтожестве. В противоположность такой установке, в книге содержится масса примеров того, на какие дела может быть способен и был способен православный русский человек даже при относительно невеликих силах и средствах. Находчивость и некоторое мужество нескольких человек — и вот оказывается сорванной целая операция КГБ по тайному вывозу в СССР архитектора Власова, или вручается антикоммунистическая литература советским военным морякам, или устанавливается контакт с представителями советской интеллигенции, сотрудниками советских выставок. Хотя опасность порой бывает и значительной. В 1956 г. НТС направляет своих членов в восставшую против большевизма Венгрию, оказавшихся там «…единственными представителями общественности западных стран. В маленькой легковой машине, загружённой до отказа антисоветской литературой, встречаясь по пути с советскими танками, посланцы НТС передали свой груз условленному венгерскому ревкому и, возвращаясь, благополучно пересекли границу. В знак признательности за боевое товарищество один из венгерских ревкомов передал приехавшим с литературой для советских войск венгерский флаг, который был благополучно вывезен и сперва водружён на почётном месте во франкфуртском союзном клубе. Позже, в 1989 г., после свержения коммунистического режима в Венгрии, Р.Н. Редлих и Ф.Е. Незнанский вернули его венграм на торжественной церемонии в Будапеште…» (С. 24).
В свете этого не удивительны действия КГБ, направленные на расправу с членами НТС. Погибает от рук чекистов член Совета НТС Александр Рудольфович Трушнович, в Германию засылается гебистский «киллер» Хохлов, отказавшийся от своего смертоносного задания и перешедший на сторону НТС, гремят взрывы в офисе организации во Франкфурте на Майне. Это была в основе своей настоящая война, священная война русских православных людей против восставших не только на Россию, но и на самого Христа исчадий зла. НТС продолжило дело белого движения применительно к новым обстоятельствам, продолжило ту священную войну, которую вели Корнилов и Юденич, Деникин и Врангель, Марков и Шкуро против многократно превосходящего по боевым возможностям врага. И кто скажет, что делали они всё это не по воле Божией?
Книга М.В. Славинского скрупулёзно, строчка за строчкой рассказывает о деяниях НТС. Порой они носили как будто бы совершенно «мирный» характер — например, работа союзного клуба в Париже, на улице Блюме, где собирались разные, порой очень известные люди. «Популярность «Блюме» проистекала не только из читаемых в подвальном помещении докладов или встреч с интересными или известными людьми. Просто в самом доме царила особенная атмосфера дружбы, основанная не на участии в развлекательных или увеселительных вечерах, а на совместно проводимой, часто интенсивной работе. Для членов союза «Блюме» стало буквально именем нарицательным. Оно как бы олицетворяло домашний очаг, место, где всё своеобразно дышало родной страной, где можно было откровенно делиться мыслями и переживаниями. Члены группы знали, что в беде никого не оставят… (С. 54).
Но и эта жизнь вызывала со стороны чекистов постоянное озлобление. «Наши враги, — пишет М.В. Славинский — явно придавали нашей политической роли большое и даже преувеличенное значение, о чём свидетельствует поток статей в «Известиях», «Неделе» и других советских газетах» (С. 127). Вот краткая выдержка из одной, посвящённой клубу на «Блюме». «Это волчье логово существует давно. Периодически в нём проводятся вечера, ужины, лекции. На сборищах присутствуют от тридцати до сорока человек… Активисты НТС <…> пытаются затащить в «клуб» и советских граждан, посещающих Францию по различным каналам, в том числе и в качестве туристов. В ходе мероприятий НТС ведётся «прощупывание» и изучение приглашаемых гостей для установления с ними дальнейших контактов, для вовлечения их, если получится, в идеологические диверсии против Советского Союза».[1] Язык и тон «публикации» говорят сами за себя, но факт неослабевающего внимания «органов» к деятельности клуба требует комментариев. Ведь действительно, по своей численности и боевым возможностям НТС был несоизмерим с лубянским монстром, как же он мог стать, по словам самого Андропова, его «врагом №1», тем более что речь шла уже главным образом о клубной работе. Почему несколько десятков представителей эмиграции, собирающихся иногда вместе по разным поводам, вызывали такую ненависть Лубянки? Да потому, что они свидетельствовали собой, что Россия ещё жива, что есть ещё настоящая жизнь, т.е. звучит разумное русское слово, проявляется какое-то особое очарование, свойственное русскому европейцу, широта русской души, действительно существовавшая, хотя и заболтанная сегодня до предела всевозможными «радетелями».
Простите за пример, но что-то было во всей этой гебистской ненависти и от безнадёжной ситуации вечно голодной (злее будет) цепной собаки неизвестной породы, наблюдающей из-за забора, как мимо проезжает «кадиллак» с выглядывающим из окна йоркширским терьером. Свора таких собак, коли их спустят с цепи, физически способна разорвать терьера, но она ничего не может сделать с его «душой». Он навсегда лучше их. Что значит по своим душевным ресурсам внешне чуть ли не всесильный, но внутренне совершенно убогий, (что, кстати, видно и из его литературных опытов) Андропов в сравнении с любым из тех, кто приходил на Блюме. Само присутствие, даже не скажу «лучших людей», а людей, так как оппозицией им является советское безлюдье или «полулюдье» (вспомним стихотворение Мандельштама о Сталине), сама их способность собраться вместе есть великая духовная сила в борьбе со злом. В этом плане очень важно именно то обстоятельство, что, по словам автора книги, «организация пребывала вне раздирающих эмиграцию склок и с ней общались (что не значит, обязательно дружили) все рукопожатые круги и отдельные личности. К Союзу, как к устойчивому фактору, порой обращались даже с целью объединения эмиграции». (С. 127). Здесь тоже видится, не побоюсь сказать этого слова, богословский момент. Организация не декларировала себя как православная, что вполне естественно, так как православность не может быть вывеской, но состояла главным образом из людей адекватно, т.е. соборно и деятельно осознающих свою церковность, свою причастность Единому Началу церкви. Отсюда и способность к единомыслию, духовно мотивированной дисциплине, критическому взгляду на себя, ибо ты никогда не чувствуешь себя «пупом земли», выше тебя всегда есть абсолютная инстанция, вслушивание в голос которой обязательно выведет тебя на правильный путь. Многих наших диссидентов нравственно сгубил как раз атеизм, невидение никакой иной определяющей жизнь реальности, кроме собственного всегда правого Я. Об этом говорит, например, описанный в книге случай фактического предательства со стороны Владимира Буковского, по крайней мере, его можно толковать и так. Атеизм этот, по существу советский, продолжает сегодня очень мешать и современным правозащитникам и политикам, заявляющим о своей оппозиционности.
Каких внешних успехов добился НТС в борьбе с КГБ и советским коммунизмом в целом, сильно ли повлиял он на процессы произошедшей нынче трансформации советского коммунизма? Оставим этот вопрос в стороне, т.к. он не может быть обращён к автору книги. Книга свидетельствует о другом, зарубежная организация НТС (Народно-трудового союза российских солидаристов) помимо всего прочего, победила уже самим фактом своего существования, уже самим свидетельством жизни России после её гибели.
Никак нельзя сказать, что автор книги «Парижские зарисовки» живёт только прошлым — сам опыт его жизни по своему характеру не может рассматриваться в модусе прошлого. Дух, присутствующий в этом опыте, взывает к будущему. В соответствии с чем и завершается труд Михаила Викторовича Славинского: «По-прежнему, где бы мы ни находились, следует нам защищать доброе имя своей родины, по-прежнему соучаствовать в творческой работе организации, искать единомышленников для проведения работы по оздоровлению общественности, по-прежнему распространять нашу литературу, по-прежнему, наконец, вести борьбу с коммунизмом под всеми его масками, во всех его проявлениях.
Мы сможем это делать только вдохновляясь нашими идеалами, нашими долголетними традициями, нашей верностью Русской Православной Церкви, той верой, за которую умерли наши отцы и братья и которую мы обязаны в меру наших сил передавать российским людям.
Наш девиз остается неизменным — За Россию!»
Что же, заканчивая рецензию, может быть, несколько необычным образом, остаётся сказать лишь: Спасибо Вам, Михаил Викторович, и храни Вас Бог!
Журнал «Начало» №17, 2008 г.
[1] Газета «Неделя» от 4 июня 1983 г., статья «Привидения с улицы Блюме».