Общественное мнение в Российской империи в начале ХХ века и верховная власть

18.12.2018 И.В. Лысенко |

Актуальность предлагаемой данной статьей темы определяется не только важнейшим культурным событием — 400-летним юбилеем Дома Романовых, представители которого оставили неизгладимый след в отечественной истории, но и имеющимися в современном общественном сознании различными мнениями по отношению к факту канонизации Императора Николая II. То, что единомыслию Соборного Деяния предшествовало на протяжении многих лет разномыслие в общественном мнении, не может быть оставлено без внимания. Такое положение с необходимостью требует проведения дополнительных исследований на тему освящения личности последнего российского Самодержца, бесспорности его канонизации и отражения его служения в общественном сознании, ибо «по плодам их узнаете их» (Мф. 7,16).

Еще в 1928 году князь Н.Д. Жевахов писал: «Каждый по-своему объясняет катастрофу, оправдывая себя и обвиняя других, однако же все вместе откровенно или прикровенно сваливают всю ответственность за гибель России на Государя Императора, обвиняя Царя в самых разнообразных преступлениях и не догадываясь о том, что эти обвинения обличают не только их собственное недомыслие, но и являются именно тем преступлением, какое и вызвало гибель России»^[1].

Рассмотрим редкую работу, посвященную истории создания и представления образа Верховной власти в Российской Империи.

Инициируемая Петром активность России в Средней Азии, персидские завоевания 1722–1724 гг. и планы проникновения в Индию привели его к тому же трагическому концу, что и Павла в 1801 году. После смерти Петра его наследница позволила своему любовнику, безродному иноземцу Бирону стать всесильным фаворитом. Верные европейским идеалам и ведущие проанглийский курс царедворцы руками гвардии убивают мужа (Петра III) и отца (Павла I) — правящих императоров. Гвардия, следуя европейским идеям, вывела на Сенатскую площадь войска для самостоятельного свержения царя. Дальше — больше. Уже не только дворяне посчитали себя вправе вершить суд над верховной властью, но и разночинцы, доведшие страну до 1881 года.

Борьба с царем земным сопровождалась неизбежно с отказом от признания Царя Небесного. Провозглашение императора главой Церкви и низведение Церкви до рутинного ведомства было эталонным европейским решением, но в России оно привело к лишению императорской власти богоутвержденного статуса. Ведь если Церковь подчинена императору, его право на власть не может в общественном восприятии освящаться подчиненной структурой. Древний чин венчания на царство теряет в понимании русского общества свою сакральность, а значит, император — легитимность.

Провозглашение доктрины «православие, самодержавие, народность» было вынужденной, но слишком запоздалой реакцией. Джин вседозволенности под манипулятивным лозунгом «свобода, равенство, братство» уже вышел из бутылки и назад его затолкали только большевики десятками миллионов уничтоженных жизней.

Год 1986 стал годом реинкарнации идей европейского прогресса, как смысла существования России в образе СССР. Результат — развал страны, потеря гражданами системы ценностей закрепленная 13 статьей ельцинской Конституции, неизбежно привели к демографической катастрофе т.е. нарушению первой заповеди Творца — «плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1,28, Быт. 9,1). В результате Россия ежегодно теряет два миллиона младенцев, убиваемых своими матерями до их рождения.

Наша страна находится перед выбором в начале XXI века, перед которым в начале XX-го стоял её император Николай II. Он знал, что независимый курс его отца — Александра III создал сыну возможность выбора.

Но перейдем непосредственно к нашему исследованию. Автор, работая над книгой по историко-криминалистической реконструкции расстрела Царской семьи^[2], подробно познакомился с мемуарной и монографической литературой об императоре Николае II^[3]. К сожалению, произведения этого жанра литературы не могут служить прямым источником для выявления отношения общественного сознания России к личности Императора, так как содержат в основном субъективные оценки происходивших событий. Можно попытаться воссоздать отношение к Императору депутата Государственной Думы П.Н. Милюкова или графа С.Ю. Витте, стараясь понять, где их слова соответствуют их мыслям.

Объективность информации, и, следовательно, ее ценность, возрастает при проведении сравнительного анализа воспоминаний двух, трех и более авторов. Если дополнительно проанализировать читательские отзывы современников описываемых событий, то можно получить результат с гораздо большим коэффициентом достоверности. А если взять за основу именно читательское восприятие? Не двух-трех, а десятков тысяч свидетелей эпохи?

При исследовании восприятия достаточно большого количества свидетелей какого-либо события, отраженного в документальных источниках, можно получить обобщенную характеристику отношения в обществе к этому событию. Таким образом, реконструкция отношения к императору в общественном сознании подданных российского престола потенциально возможна. Для этого нужно подвергнуть анализу не столько авторские тексты, сколько измеряемые параметры их востребованности в обществе. Метод, применяемый в нашем исследовании, известен в англо-язычных странах под названием контент-анализа (что является точной «калькой» английского словосочетания «анализ содержания»).

Такой ход рассуждений предшествовал определению группы источников для исследования. Они должны: 1) содержать прямое или символическое описание действий императора; 2) быть открытыми, а не засекреченными; 3) усваиваться обществом без принуждения, свободным выбором; 4) их должно быть достаточно много для применения статистических методов исследования.

Этим условиям полностью соответствуют, прежде всего, многотиражные периодические издания времени царствования императора Николая II и его жизни вплоть до убийства. Среди этих источников необходимо выделить конкретное издание, соответствующее следующим требованиям:

Тип издания — общественно-политический.
Годы издания — как минимум с 1894 до 1917 — годы царствования.
Место издания — столица Империи.
Периодичность — ежедневное издание.
Потенциальные читатели, т.е. на кого ориентировано издание — возможно более широкие слои населения.
Основные источники финансирования издания, влияющее на подбор публикуемой информации, — средства, полученные от размещения в нем рекламы.

Стабильная редакционная политика в исследуемый период.

Всем вышеперечисленным требованиям полностью соответствовала «Петербургская газета», начавшая выходить в 1867 году в месяцы, предшествующие рождению будущего Императора. К 1894 году — началу царствования, она была явным долгожителем. 28 лет по сравнению со средним показателем для газет того периода — в 5–6 лет — наглядный показатель устойчивости.

Тот факт, что газета просуществовала до трагической развязки в Екатеринбурге летом 1918 года и закрылась между 20-ым и 40-ым днем по мученической кончине страстотерпца Николая, можно тоже принять как мистическую закономерность. В этой газете оказался заложен потенциал отражения всего жизненного пути Императора.

К 1905 году наиболее популярными газетами «были выходившие в Петербурге «Новое время», «Свет», «Русь», «Петербургская газета» [выделено автором], «Биржевые ведомости», а также «Московские ведомости», «Русское слово» и «Русские ведомости», которые печатались в Москве»^[4].

Таким образом, «Петербургская газета», малоизвестная в наше время и популярная в царствование Николая II, была нами принята как массовый исторический источник для изучения темы «отражение личности царя страстотерпца в общественном сознании». Эта газета с 1882 по 1918 год выходила ежедневно. Информационный статус ее — общественно-политическое издание, тираж — более 30 тыс. экземпляров. По определению, данному в библиографическом справочнике, «Петербургская газета» относилась к разряду «типичных представителей бульварной прессы»^[5], по сути же — это независимое издание, умеренное по политической позиции, ориентированное на самый широкий круг читателей.

Своеобразной особенностью выбранной газеты является то, что она была не правительственной, не епархиальной, не монархической и не подчеркнуто либеральной, а общегородской и финансировалась за счет прибыли от публикуемой рекламы. Спрос и предложение, как известно из современного анализа рекламного дела в периодических изданиях, — объективный показатель того, что публикуемый материал востребован читателями и отражает общественный интерес.

К 25-летию «Петербургской газеты» в 1892 году, в газете «Театральный мирок» писали: ««Петербургскую газету» все читают и все ей доверяют. Она расходится в десятках тысяч экземплярах, и на столбцах ее помещаются ежегодно десятки тысяч объявлений. Это уже указывает на ее бюджет в сотни тысяч рублей. Газета печатается в собственной типографии, оборудованной по последнему слову техники. <…> Принципом газеты является: «Не делать белого из черного и черного из белого»^[6]. Именно следование этому принципу позволило «Петербургской газете» просуществовать еще 26 лет и стать основным источником нашего исследования.

Сергей Николаевич Худяков был бессменным издателем газеты с 1871 по 1917 год, поэтому она, в интересующий нас отрезок времени, не меняла радикально своей ориентации. Худяков — потомственный столбовой дворянин из старинной дворянской семьи Симбирской губернии, почетный гражданин Петербурга. Он — гласный городской Думы с начала девяностых по 1916 год, а, следовательно, человек авторитетный, информированный и ответственный.

В газете работали М.И. Пыляев, А.П. Чехов, Н.С. Лесков, что говорит не только об авторитетности издателя, но и об интересе к газете у читателей. По случаю 50-летнего юбилея газеты скромно, на второй полосе, издатель подводил итоги: «Петроградская газета» неизменно стояла на страже общественных нужд, уделяя преимущественное внимание многообразным интересам столичного населения. Редакция считает своим долгом отметить юбилей благодарственным молебном Всевышнему»^[7].

К исследованию, в качестве независимых от прессы, был привлечен еще один вид исторических источников, существование которых связано хронологически с началом царствования Николая II — открытые художественные письма, или открытки. Они отвечают в полной мере сформулированному выше условию: отражать в прямой или символической форме Императорскую тематику. Исследовались издания открыток с изображением Императора, членов его семьи, великих князей, княгинь и княжон из дома Романовых.

Устойчивый потребительский спрос на продукцию с теми или иными изображениями можно определить числом проданных экземпляров с каждым изображением. Таким образом, количество сюжетов открыток наиболее востребованных покупателями является измеряемой характеристикой содержания массового сознания и может быть привлечено к аналитическому исследованию.

В конце XIX — начале XX века художественная открытка — сокращенное название открытого письма была одной из самых популярных форм почтового отправления. Художественное изображение на обороте открытки — существенная часть сообщения. Покупатель открытки покупал ее, выбирая сюжет созвучный своему настроению и смыслу своего послания. При этом он должен был учесть художественные предпочтения и ценностные ориентиры своего адресата. Кроме того, поскольку открытка посылается без конверта, ее с неизбежностью видит почтальон, как минимум два работника почты, а значит, ее вид не должен их шокировать. Следовательно, открытка несет в себе значительный потенциал межличностного общения. Анализ достаточного количества сюжетов популярных у покупателей художественных открыток позволяет получить дополнительный инструмент для изучения характеристик сознания русского общества.

Издание открыток, при отсутствии интернета, телевидения и видеосъемки, было очень выгодным коммерческим делом. Вспомним полмиллиона Корейко из «Золотого теленка», заработанные на производстве и продаже открыток с изображением живописного ущелья «виноградной республики». Стоит помнить при этом, что необходимо профессионально соблюдать соотношения между спросом и предложением. Для устойчивого коммерческого успеха в этой отрасли издательского дела экономические законы не могут нарушаться личными предпочтениями даже экономически независимого издателя. А это означает, что в образной и образно-символической форме открытки являлись отражением художественных предпочтений их потребителей, как авторов-отправителей, так и адресатов.

Среди русских художественных издательств самой крупной издательской фирмой по изготовлению открытых писем была община сестер милосердия Святой Евгении. Пользуясь покровительством принцессы Евгении Ольденбургской, община имела монопольное право публикации открытых писем с изображением лиц императорского дома^[8]. Факт тиражирования портретов Царя на открытках, нельзя рассматривать как идеологическую акцию Общества ни до, ни после манифеста 17 октября 1905 года, поскольку средства от их продажи направлялись на развитие деятельности Общества. Свободное приобретение открытых писем с изображением лиц Императорского дома можно назвать своеобразной формой общения Народа и Императора. Любые изменения в степени популярности последнего, отражались на успешности их продаж, а значит, последующем количестве «царских» сюжетов и их тираже.

Издательство Общины выпускало самые разнообразные открытки: репродукции картин, виды городов и местностей, этнографические материалы, портреты исторических деятелей и деятелей искусства. Критерием выбора сюжетов для изданий была популярность у покупателей, а значит коммерческий успех. Общее количество изданных за 20 лет открыток превысило 30 миллионов штук. Всего за годы издательской деятельности с 1898 по 1917 Общиной было выпущено около 6,5 тысяч видов открыток, среди которых более трехсот с изображением лиц императорского дома. Такое количество сюжетов, достаточно равномерно «разложенное» по годам издания, статистически достаточное для обработки и получения достоверных результатов.

В нашем исследовании при обращении к газетным материалам главная задача состояла в том, чтобы представить результат анализа содержания сознания как факт, характеризующий исторический процесс. Общая площадь печатного материала периодического издания заполнена двумя типами информации: а) рекламными объявлениями и б) собственно информационными газетными сообщениями. Этот второй тип информации, после соответствующей обработки, является объектом исследования. Для ее получения из общей площади газеты исключаются все виды рекламных объявлений.

При определении степени общественного интереса к императорской теме подсчитывалась суммарная площадь всех заметок в номере, в которых есть упоминание об императоре и его деятельности. Характер информации при подсчете не имеет значения. Это может быть Высочайшее повеление любого содержания и любой формы (манифест, приказ, рескрипт, пожалование и т.п.), репортерское сообщение о Высочайшем присутствии или посещении, публицистическая статья и пр., пр., пр. Деление этой величины на величину площади всей информации газетного номера без рекламы дает значение относительного интереса общества к императору в этот день.

Вычисления относительной частотности темы суммировались по всем номерам месяца и делятся на число номеров в этом месяце. Полученная величина содержит усредненную степень общественного интереса к императорской теме в данном месяце. Если в каждом году вычислять эту величину для одного и того же месяца (у нас — января) — получаем данные по году.

Для выявления динамики изменения в общественном сознании России отношения к личности императора и олицетворяемой им идеи самодержавной власти необходимо подсчитать численное значение этой величины за разные годы царствования и привести в наглядном виде, например, графически или в таблице.

Для вычисления относительной частотности императорской темы по открыткам из общего каталога открыток, насчитывающего свыше 6,6 тысяч видов, выделялись все виды, изданные в течение одного года по каталогу издательства. Отношение числа открыток с изображением членов царствующего дома к общему числу изданных в данном году открыток дает относительную по году величину популярности императорской темы.

Данные исследования с очевидностью демонстрируют, что за 23 года уровень общественного внимания к Императорскому дому систематически, монотонно снижался. От вполне весомых значений в 3–3,5 % по газетам и 31% по открыткам в начале века, до уровня погрешности оценок (±0,5%), т.е. уровня незначимого, уже к 1909–1910 годам, а по открытым письмам еще раньше — к 1908 году.

Для периодической печати этот уровень нельзя назвать нулевым, поскольку упоминания имелись, в силу выполнения лицами Дома Романовых официальных обязанностей, связанных с их государственным статусом. В результатах анализа по открыткам даже ко времени 300-летия Дома Романовых в изданиях Общины св. Евгении тема Царствующего Дома относительно начала века снизилась в 3 раза, а тема Императора в 5 раз. Такая же глубина падения уровня относительной частотности была зафиксирована в ежедневной столичной газете: от 3,51 в 1900 г. до 0,69 в 1913 г., т.е. ровно в 5 раз.

Общественный интерес к деятельности и служению представителей династии Романовых был, довольно быстро угас, и никакие общественно-политические катаклизмы не в силах были его возродить. Даже начало Великой войны привело лишь к кратковременному всплеску общественного интереса, а дальше — снова полоса безразличия. Общество отвернулось от Императорского дома, отвергло идею самодержавия, и это изменение общественного сознания следует воспринимать как совершившийся факт. Поэтому произошедшее в марте 1917 года отречение Императора от Престола в стране, отрекшейся от него, выглядит закономерно.

Чем же замещалось в сознании людей отречение от царя земного и Царя Небесного? Приведем примеры из «Петербургской газеты». В 1900 году в ней отмечается ухудшение нравственного климата среди православных. В статье «Анонимные письма» (№6) говорится, что «увеличивается пошлость и грубость даже в высшем обществе», в №26 в разделе «Происшествия» осуждается, как «звериный поступок» история о брошенной на набережной в снег живой недельной девочки; в №4 сообщение о раскаянии и воссоединении с Православием сектанта-убийцы; в №10 «Предсмертное раскаяние» женщины, бросившей некогда незаконнорожденного ребенка.

1909 год. Темами рубрик последних двух полос, посвященных происшествиям, являются заболевания холерой, факты взяточничества, описания афер, статистика убийств и самоубийств на почве пьянства, причем пишется об этом как о чем-то давно знакомом, привычном и надоевшем. В нескольких номерах помещаются обширные (до полосы) отчеты судебного процесса по делу Азефа-Лопухина. Напомним, что речь идет об абсолютно беспринципной деятельности полиции использующей провокатора. Отметим при этом, что ни один из газетно-журнальных обзоров о периодической печати начала XX века не обходится без упоминания о «Петербургской газете», но никогда она не упоминается в контексте скандальных или разоблачительных историй.

Все несколько полос «Петербургской газеты», образно говоря, являются рубрикой «изо дня в день» общественного сознания умеренно верноподданных жителей имперской столицы, выдержанных, достаточно законопослушных, в меру любопытных, ну а нравственно… В рекламе к лидирующему направлению по объему предлагаемых услуг по лечению венерических заболеваний, превышающих по объему в 2 раза все остальные медицинские услуги вместе взятые (включая стоматологию), прибавляется раздел тайных акушерок, различных гадалок и хиромантов.

В №25 на 2-ой полосе публикуются объемные предсказания парижской гадалки на 1909 год^[9], в №11 репортаж о «Юбилее спиритов» по случаю 15-летия кружка^[10], возникшего в эпохальный 1894 год, в каждом номере — отражение динамики подобного «спроса и предложения». «Видим мы, в изображении печати: брожение религиозной мысли в народе… босячество и отвратительное хулиганство, разврат, дурные болезни, падение семьи, падение авторитетов и уважения к власти… среда дает своих прорицателей, новых пророков Ваала и бесстыдной Астарты», — писал отец Иоанн Восторгов еще в 1904 году^[11], к 1909 году все названные духовные язвы приобрели злокачественную форму. «Что можно ожидать от 1911 года»^[12], — так называлась статья оккультиста генерала Фон Кульмана в первом номере января, она опубликована на одной полосе с Высочайшими указами (!).

Возвращаясь к открыткам как более наглядным свидетелям времени, можно отметить направление вектора интереса общества по простому факту. В 1904 году Обществом было издано более 700 видов открыток^[13]. Из них лишь две с обнаженной натурой, что составляет 0,3%. В 1912 году из 400 изданных сюжетов — 17 в стиле «ню» — 4,3%. Публичный интерес к такой продукции вырос за 8 лет в 14 раз. С 1905 года, на открытках появляются сюжеты гадания. Причем такие сюжеты представлены на поздравительных новогодних и рождественских открытках во всех издательствах.^[14]

Для более объемной картины общественного сознания в исследуемый период сошлемся на донесения академической комиссии, сформированной ровно 100 лет назад для проверки проповедей студентов Московской Духовной Академии на тему 1600-летия со времени издания Миланского эдикта. Эти донесения достаточно адекватно описывают умонастроения учащихся — уроженцев различных губерний со всей империи, слушателей разных семинарий и разного возраста. Всего было просмотрено 166 проповедей. При этом, согласно донесению, «большинство проповедей писано как бы по одному шаблону… Шаблонные по содержанию поучения однообразны и по изложению… очень много поучений, которые похожи на проповедь лишь заглавием да обращением: “Братие”»^[15].

В проповедях элемент современности «вводится не всегда удачно. Один приплетает воздухоплавание, другой социализм, даже марксизм, третий газеты и литературу, а волонтер тобольский упоминает даже предприимчивого “жида” Биттнера с его “Вестником Знания”. Было отмечено достаточно много “странных” фраз, например: «занималась кровавая заря христианства», “Христос пришел на землю «да с человеки поживе»”, “В римском Пантеоне был положительно сброд всяких идолов”»^[16]. Это было бы очень смешно, если забыть, что авторы проповедей готовились стать служителями Слова. Среди них — будущие пастыри, писатели, духовные цензоры, которые должны были формировать и облагораживать общественное мнение. Должны были…

Журнал «Начало» №27, 2013 г.

^[1] Жевахов Н.Д. Причины гибели России // Царь Николай II и новые мученики: пророчества, чудеса, открытия и молитвы. СПб., 2001. С. 280.

^[2] Егоров Г.Б., Лысенко И.В., Петров В.В. Историко-криминалистическая реконструкция расстрела царской семьи. СПб., 1998.

^[3] Там же. С. 281–285.

^[4] Лихоманов А.В. Борьба самодержавия за общественное мнение в 1905–1907 годах. СПб., 1997. С. 15.

^[5] Русская периодическая печать (1702–1894 гг.). М., 1959. С. 498–499.

^[6] Театральный мирок. Газета. № 1, январь, 1892. С. 3–6.

^[7] Петроградская газета. № 1, 1 января, 1917. С. 2.

^[8] Третьяков В.П. Открытые письма серебряного века. СПб., 2000. С. 21.

^[9] Петербургская газета. № 25, 26 января, 1909. С. 2.

^[10] Петербургская газета. № 11, 12 января, 1909. С. 2.

^[11] Восторгов Иоанн, протоиерей. Тяжкие предчувствия // Полное собрание сочинений. СПб, 1994. Т. 2. С. 309.