Памяти преподобномученицы Елизаветы
Первого ноября 2014 года исполнилось 150 лет со дня рождения преподобномученицы великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой. Примечательно, что это событие осталось как-то совсем незамеченным, даже в специализированных православных СМИ. Возможно, оттого, что на сегодняшний день в России такие вещи пока мало кого интересуют, но, быть может, еще и оттого, что Елизавета Федоровна известна в православных кругах только как преподобномученица и немногие знают о ее пути к святости, начавшемся задолго до принятия великой княгиней православия.
Родилась Елизавета Федоровна (при рождении Елизавета Александра Луиза Алиса Гессенская и Рейнская) 20 октября (1 ноября по новому стилю) 1864 года, в столице Гессен-Дармштадтского герцогства, городе Дармштадт в Германии. В семье герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери королевы Великобритании и Ирландии Виктории. Еще одной дочери этой четы — Алисе — предстояло стать в 1894 г. российской императрицей Александрой Федоровной, супругой русского императора Николая II. С самых ранних лет Елизавета воспитывалась в духе сострадательной и деятельной любви к ближнему — Марфы и созерцательной молитвы ко Христу — Марии. Семья маленькой Елизаветы была очень набожной и благочестивой, много времени ее родители проводили в помощи нуждающимся, большая часть их состояния была потрачена на благотворительные нужды. Детей было семеро, и все они воспитывались в простоте, трудолюбии и строгости. В раннем детстве Елизавета испытала скорбь утраты близких людей: в 1873 году на глазах у Эллы насмерть разбился ее трехлетний брат Фридрих. Маленькая Элла очень переживала его гибель и в 9 лет дала обет целомудрия, чтобы никогда не иметь собственных детей. В 1878 году умерла еще одна сестра Эллы четырехлетняя Мария, а вслед за ней и мать, великая герцогиня Алиса в возрасте 35 лет.
Именно великая герцогиня Алиса для дочерей была примером служения и любви к Богу и всем людям, независимо от их общественной принадлежности. Благодарные жители Дармштадта установили памятник ей в центре города с надписью: «Алиса — незабвенная великая герцогиня. От женщин и детей Дармштадта». В этот год для Елизаветы закончилась пора счастливого детства, и она вместе со своей старшей сестрой Викторией должна была переложить на свои юные плечи заботу о младших сестрах и брате и всеми силами облегчить горе безутешного отца. Эти несчастья, обрушившиеся на семью, сформировали и закалили характер Эллы. Она стала еще больше и усерднее молиться. Несколько позже она писала: «Я хочу работать для Бога и в Боге — для страждущего человечества»[1]. На двадцатом году жизни принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, брата императора Александра III. В 1883 году она писала своему брату Эрнесту о России: «Я жду встречи с Россией. Многие считают ее странной. А мне кажется, я полюблю ее»[2]. Елизавета познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома. До этого все претенденты на ее руку получали отказ. После откровенной беседы с Сергеем Александровичем выяснилось, что он тайно дал такой же обет, так по взаимному согласию их брак стал духовным, они жили как брат с сестрой. Многочисленное семейство Романовых очень хорошо приняло Елизавету. Вот что писал о ней великий князь Александр Михайлович:
«Редкая красота, замечательный ум, тонкий юмор, ангельское терпение, благородное сердце — таковы были добродетели этой удивительной женщины… С того момента, как она прибыла в Санкт-Петербург из родного Гессен-Дармштадта, все влюбились в “тетю Эллу”. Проведя вечер в ее обществе и вспоминая ее глаза, цвет лица, смех, способность создавать вокруг себя уют, мы приходили в отчаяние при мысли о ее близкой помолвке»[3].
В России Елизавета Федоровна очень быстро полностью овладела русским языком и говорила на нём почти без акцента. Ещё исповедуя лютеранство, посещала православные богослужения. В 1888 году, Елизавета вместе с супругом, совершила паломничество в Святую Землю, где произнесла слова, ставшие пророческими спустя 20 лет: «Как я хотела бы быть похороненной здесь». Вскоре после этой поездки Елизавета Федоровна решила перейти в православную веру. 13 апреля в Лазареву субботу 1891 года, через Таинство Миропомазания Елизавета Федоровна приняла Православие с сохранением имени, в честь святой праведной Елизаветы — матери Иоанна Предтечи. Елизавета приняла Православие сознательно, спустя 7 лет после своего замужества, полюбив его всем сердцем. Она написала перед этим своему отцу: «Я всё время думала и читала, и молилась Богу указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином».
В этом же году Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы, таким образом, Елизавета Федоровна становилась первой дамой второй столицы России, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Такими, как приемы, обеды, балы — везде она должна была присутствовать. Но великая княгиня находила время на сочетание обязанностей первой дамы с заботой о нуждающихся, она посещала больницы, приюты, богадельни, жертвовала огромные суммы на благотворительность, в 1892 году организовала Елизаветинское общество, деятельность которого заключалась в призрении младенцев беднейших матерей. Позже она создала Елизаветинскую общину сестер милосердия, была членом огромного числа разнообразных благотворительных обществ. В русско-японскую войну Елизаветой Федоровной создается в Москве госпиталь для раненых солдат, комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших на фронте солдат и офицеров. Она была почётным членом и Председателем Императорского Православного Палестинского Общества с 1905 по 1917 годы. Кроме того, Елизавета Фёдоровна состояла почётным членом в берлинском православном Свято-Князь-Владимирском братстве. В 1910 году она вместе с императрицей Александрой Фёдоровной взяла под своё покровительство братский храм в Бад-Наугейме (Германия). В1913 году великая княгиня стала почётным членом Императорской Санкт-Петербургской (Петроградской) духовной академии.
4 февраля 1905 года Сергей Александрович Романов был убит террористом Иваном Каляевым. Елизавета Федоровна очень тяжело переживала его гибель. Греческая королева Ольга Константиновна, двоюродная сестра убитого Сергея Александровича, в это время писала о Елизавете Федоровне следующее:
«Это чудная, святая женщина — она — видно, достойна тяжёлого креста, поднимающего её всё выше и выше!»[4].
Позднее великая княгиня посетила в тюрьме убийцу: она передала ему прощение от имени Сергея Александровича, оставила ему Евангелие. Более того, она подала прошение императору Николаю II о помиловании террориста, но оно не было удовлетворено.
Вскоре после гибели мужа, Елизавета Федоровна продала свои драгоценности (отдав в казну ту их часть, которая принадлежала династии Романовых). На вырученные деньги купила на Большой Ордынке усадьбу с четырьмя домами и обширным садом, где расположилась основанная ею в 1909 году Марфо-Мариинская Обитель Милосердия (это не был монастырь в точном смысле слова, сестры обители занимались благотворительной и медицинской работой). В обители были созданы больница, отличная амбулатория, аптека, где часть лекарств выдавалась бесплатно, приют, бесплатная столовая и ещё множество учреждений. В Покровском храме обители проходили просветительские лекции и беседы, заседания Палестинского общества, Географического общества, духовные чтения и другие мероприятия. Так в смутное и тяжкое время надвигающегося апокалипсиса, в сердце Москвы усилиями одной женщины был сотворен оазис деятельной христианской любви. Обитель стала беспримерным явлением в истории не только Москвы, но и всей православной Руси. С этого момента мы видим, что Елизавета Федоровна уже окончательно, разрывает с какой бы то ни было светской жизнью. Она отдает себя полностью на служение Господу и людям, об этом после церемонии открытия Марфо-Мариинской обители Елизавета говорит своим сестрам:
«Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих»[5].
Елизавета не принимает монашеский постриг, ее жизнь и до этого момента была наполнена трудами на благо ближних, но здесь уже становится настоящей невестой Христовой.
Елизавета Федоровна переселилась в обитель, где стала вести подвижническую жизнь: ночами ухаживала за тяжелобольными, читала Псалтирь над умершими, днём трудилась наравне со своими сёстрами, обходила беднейшие районы Москвы, посещала Хитров рынок (самое криминогенное место Москвы того времени), где делала перевязки больным, договаривалась с пьяницами, нищими и другими не способными к полноценному воспитанию детей семьями о передаче их в приюты для хорошего воспитания и образования детей. Жители Хитровки почитали «Великую матушку» за достоинство, с которым она держалась, и полное отсутствие превозношения над обитателями трущоб. Она ела всегда только растительную пищу и строго соблюдала посты. Спала на деревянных досках, тайно носила власяницу и вериги. Многие представители высшего общества и родственники Романовых не понимали столь активной деятельности великой княгини и относились к этому скептически, видя ее «каторжную» жизнь. Им всем было непонятно, как сестра императрицы, такая благородная, образованная и изысканная, посещает столь неприличные места, общается с нищими и убогими, жертвует собой и занимается столь тяжелым трудом. Но Елизавета Федоровна воспринимала это совсем по-иному, о чем свидетельствует отрывок из ее письма 1909 года Николаю II:
«Некоторые не верят, что я сама, без какого-либо влияния извне, решилась на этот шаг. Многим кажется, что взяла неподъемный крест и либо пожалею об этом и сброшу его, либо рухну под его тяжестью. Я же приняла это не как крест, а как дорогу, полную света, которую указал мне Господь после смерти Сергея, и стремление к которой уже много-много лет назад появилось в моей душе. Не знаю когда — кажется, с самого детства очень хотелось помогать страждущим, прежде всего тем, кто страдает душой. Желание это во мне росло, но в нашем тогдашнем положении, когда мы должны были принимать у себя, делать визиты, устраивать приемы, ужины, балы, я не могла целиком посвятить этому жизнь, другие обязанности были важнее… Это выросло постепенно и теперь обрело форму, и многие из тех, кто знал меня всю жизнь и видят меня здесь, вовсе не удивились. А сочли лишь продолжением того, что началось раньше, и я поняла это так…»[6].
В этих словах мы видим, что святость Елизаветы заключается не только в последних годах ее жизни или в том, как она претерпела кончину, она шла к этому всю свою жизнь, с самого раннего детства.
Елизавета всем сердцем любила как свою родину Германию, так и Россию. Во время Первой мировой войны активно заботилась о помощи русской армии, в том числе раненым солдатам. Тогда же она старалась помочь военнопленным, которыми были переполнены госпитали и, в результате этого, была обвинена в пособничестве немцам. После прихода к власти большевиков Елизавета Федоровна отказывается покинуть Россию, продолжая заниматься подвижнической работой в своей обители. В это время она пишет письмо своему другу, графине Александре Олсуфьевой, которое ярко отражает ее переживания и любовь к гибнущей России и Православию. Приводим отрывок из этого письма:
«Я испытывала такую глубокую жалость к России и к ее детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто раз больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, помочь ему. Вот что я чувствую каждый день. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет»[7].
Еще один отрывок из письма, написанного великой княгиней в апреле 1918 года, указывает на ее непоколебимую Веру и на то, что Елизавета Федоровна уже чувствует приближающуюся кончину и не сомневается в том, что она пройдет этот путь до конца:
«Мы же, на этой земле, должны устремить свои мысли к Небесному Царствию, чтобы просвещенными глазами могли видеть все и сказать с покорностью: “Да будет воля Твоя”. Полностью разрушена “Великая Россия, бесстрашная и безукоризненная”. Но “Святая Россия” и Православная Церковь, которую “врата ада не одолеют”, — существуют, и существуют более, чем когда бы то ни было. И те, кто веруют и не сомневаются ни на мгновение, увидят “внутреннее солнце”, которое освещает тьму во время грохочущей бури»[8].
Мы можем обозначить это как рубеж: до сих пор Елизавета Федоровна, при всех ее заслугах, принадлежит России и царствующему дому Романовых, после того как Россия уничтожена, её подвиг приобретает вселенский масштаб, с этого времени она предстоит Богу за весь мир.
Преподобномученица Елизавета представляет собой образ настоящей свободы, той свободы, которую русские люди утратили вот уже почти 100 лет назад. Она не подчиняется новой власти и не пользуется возможностью бежать из новой большевистской России. Великая княгиня Елизавета остается собой в тех страшных обстоятельствах, когда люди пытаются выжить любой ценой, она не теряет себя и православную веру, она даже не пытается приспособиться к новому строю, она просто занимается тем богоугодным делом, которым занималась всю свою жизнь, помогая и утверждая в вере своим примером и деятельной помощью людей, оказавшихся в этом безумии, понимая, что в скором времени это должно для нее закончиться катастрофой.
7 мая 1918 года, на третий день после Пасхи, в день праздника Иверской иконы Божьей Матери, патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель милосердия и отслужил молебен. Через полчаса после отбытия патриарха Елизавета Фёдоровна была арестована чекистами и латышскими стрелками по личному распоряжению Ф.Э. Дзержинского.
В мае 1918 года её вместе с другими представителями дома Романовых перевезли в Екатеринбург и разместили в гостинице «Атамановские номера», а затем, через два месяца, отправили в город Алапаевск. Даже в ссылке Елизавета Федоровна не теряет присутствия духа, в письмах она наставляет оставшихся в Москве сестёр, завещая им хранить любовь к Богу и ближним. Вместе с ней находилась сестра из Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева. В Алапаевске Елизавета Фёдоровна разместили в здании Напольной школы на положении узницы.
В ночь на 5 (18) июля 1918 года узникам велели собираться для переезда в Верхне-Синячихинский завод (как и царской семье днем раньше, им объявили, что перевозят их в более безопасное место), погрузили на подводы, но, немного отъехав от Алапаевска, свернули к заброшенной шахте Нижне-Селимского рудника глубиной около 70 метров. Доехав до шахты, палачи набросились на заключенных и начали их беспощадно бить. Великий князь Сергей Михайлович оказал сопротивление и был застрелен, остальных узников побросали в шахту живыми. Первой была великая княгиня Елизавета Фёдоровна, потом, на допросах, участники убийства показали, что ее последними словами были та самая выбитая на кресте мужа молитва «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят». Елизавета Федоровна упала на выступ, который находился на глубине 15 метров. Один из крестьян, случайно оказавшийся свидетелем расправы, говорил, что из глубины шахты слышались звуки Херувимской. Для верности шахту забросали гранатами. Но тут из глубины донеслось пение тропаря Честному Кресту «Спаси, Господи, люди Твоя». Позже выяснилось, что от взрывов гранат погиб только Федор Ремез. Остальные мученики умерли позже, в страшных мучениях от голода и ран. Вместе с Елизаветой Федоровной погибли: великий князь Сергей Михайлович; князь Иоанн Константинович; князь Константин Константинович (младший); князь Игорь Константинович; князь Владимир Павлович Палей; Фёдор Семёнович Ремез, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича; сестра Марфо-Мариинской обители Варвара (Яковлева). Когда тела были извлечены из шахты, обнаружилось, что рана князя Иоанна Константиновича, упавшего на уступ шахты возле великой княгини Елизаветы Фёдоровны, была перевязана частью её апостольника. Пальцы правой руки великой княгини и инокини Варвары оставались сложенными для крестного знамения. Окрестные крестьяне рассказывали, что несколько дней из шахты доносилось пение молитв. Даже в предсмертной агонии святая Елизавета остается преданной своему делу, она оказывает деятельную помощь по образу Марфы и находится в молитвенном предстоянии перед Господом по образу Марии. Останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы Варвары в 1921 году были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. Так было исполнено желание великой княгини Елизаветы быть похороненной на Святой земле, выраженное ею во время паломничества в 1888 году.
Архиерейский собор Русской Православной Церкви за границей постановил в 1981 году прославить в лике святых всех Алапаевских мучеников, за исключением Ф.М. Ремеза. Собор Русской Православной Церкви в 1992 году причислил к лику святых новомучеников России преподобномученицу великую княгиню Елизавету и инокиню Варвару, установив им празднование в день кончины — 5(18) июля.
В жизни Елизаветы Федоровны мы видим не просто жизнь и кончину отдельно взятого человека, пусть и необычного и очень сильного, а нечто большее. Являясь немкой по рождению, воспитанной в благочестивой чисто европейской среде, она становится русской, глубоко при этом прочувствовав, что означает быть ею, русской по духу, как бы эйдосом русского человека. Елизавета Федоровна ощущала себя русской больше, чем многие русские, об этом она упоминает в своем письме Николаю II, написанном в 1915 году:
«Может статься, я более русская, чем многие из русских, потому что не могу чувствовать себя космополиткой»[9].
Мы видим в ней пример бесконечной веры Авраама, свидетельство присутствия Бога в нашем мире. Это не борьба отдельного человека с новым режимом, это борьба затухающего света с надвигающимся безумием огромной страны, это противление всемирному хаосу и всеобъемлющему злу. Елизавета бесстрашно пошла на смерть, не только за Россию — ее ведь уже не было, а свершая свой подвиг за весь мир. При этом ее святость не ограничивается только мученичеством, как мы видели, она шла к ней всю свою жизнь. Своим примером Елизавета Федоровна показывает нам ничтожество зла перед светом. Ее святость важна не только для России или Германии, это святость как таковая, выходящая за рамки страны или континента, всеобщая и всеобъемлющая.
Журнал «Начало» №30, 2014 г.
[1] Т.А. Копяткевич. Святая великая княгиня Елизавета. М., 2013. С. 25.
[2] Там же. С. 35.
[3] Там же. С. 37.
[4] Т.А. Копяткевич. Цит. соч. С. 139.
[5] Л.П. Миллер. Святая мученица Российская Великая княгиня Елизавета Федоровна. М., 2001. С. 137.
[6] Вера Маерова. Великая княгиня Елизавета Федоровна М., 2001. С. 256–257.
[7] Л.П. Миллер. Цит. соч. С. 214.
[8] Там же. С. 215.
[9] Вера Маерова. Цит. соч. С. 306.