Поездка в Тервеничи

Около 10 лет назад ненастным петербургским днем мне довелось оказаться в небольшом странном здании на углу Петербургского шоссе и Ленинского проспекта. У входа в закопченное сна­ружи строение, которое меньше всего походило на церковь, висела таб­личка, объясняющая, что это церковь святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, находящаяся в ведении Московского пат­риархата. В полумраке храма на стенах было развешено несколько небольших икон, видимо принесенных из дома прихожанами, и теплились свечи, вставляемые из-за отсутствия подсвечников в песок, насыпанный в ящики. Но несмотря на обделенность этой церкви красотой, которой всегда славились русские храмы, в ней было удивительно хорошо. Ощу­щение чистоты и света, таинственно разлитого в темном помещении, за­ставляло вспомнить о духе катакомб, из которых возносили свои молит­вы к Богу первые христиане. Незримый телесными очами свет, который я ощутил в церкви Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, осветил серый ноябрьский день и наполнил его духовным смыслом.

Через несколько лет на редкость знойным для Петербурга летом мне пришлось побывать в этих местах снова. Тогда, в изнуряющую июльскую жару, около 12 часов дня, в районе безликих брежневских жилых кубов Ленинского проспекта было особенно ощутимо томи­тельное присутствие «беса полуденного». Но сверкнувшая белизной, напомнившей о цвете риз Христовых, маленькая церковь близ яркой зелени деревьев пустыря и остатков живописного озера представи­лась оазисом Надежды. В этом храме казалась особенно ощутимой живительная сила неиссякаемого источника Веры и Любви. Непохо­жая по своей архитектуре на храмовые здания церковь без купола стояла в окружении самой новой жилой застройки. Храм был побелен внутри и снаружи, ярко освещен светом множества свечей в бронзо­вых канделябрах. В нем появились большие иконы, по технике пись­ма которых и свежести красок можно было понять, что они написаны недавно, чувствовалось, что те же руки, которые создавали иконы, расписывали и саму церковь, украшали алтарь.

В притворе над входом висела довольно необычная икона Богородицы, изображавшая Мать с Сыном, склонившихся друг к другу. Удив­лял стремительный, более низкий, чем на других иконах этого иконо­графического извода, наклон осиянной нимбом головы Богородицы к Богомладенцу на ее руках. Потом мне сказали, что необычная икона называется Касперовской, имеет свою историю и считается охрани­тельницей города Одессы, из которого родом был молодой батюшка, не так уж давно окончивший Петербургскую духовную семинарию.

Войдя в храм, я окунулся в особую атмосферу церкви, где все при­хожане пели вместе со священником молитвы (явление, к сожале­нию, встречающееся далеко не во всех храмах). Женщины, многие со слезами на глазах, приподнимали своих детей вверх, чтобы те могли увидеть литургию — божественное действо, во время которого на душе становится особенно хорошо.

После того июльского дня мне часто приходилось бывать в этой все более и более хорошевшей церкви. И каждый раз поднимаясь из метро на Ленинском проспекте, словно из подземных глубин Петербурга, и идя под раздававшиеся из ларьков какофонические звуки современных ритмов мимо чудовищных нищих и вопящих уличных торговцев ниж­ним бельем или плодами своих садоводческих участков, мимо амбальных бритоголовых мальчиков в униформе, охраняющих зоны сфер владычества рэкета, я думал о встрече с Богом, которая предстояла мне в ма­ленькой церкви на углу Ленинского проспекта и Петергофского шоссе.

Старый Петербург, как известно, построен на дне громадной геологической впадины, на выходе из которой, по ее краям, расположены Царское Село, Пулково, Парголовская Поклонная гора, другие петербургские пригороды. Несколько ниже, на бывшей некогда дачной территории, где сейчас стрела Ленинского проспекта вонзилась в Петергофское шоссе, 10 лет назад в помещении заброшенной загород­ной дачи дореволюционных времен иеромонах Лукиан (Куценко) ре­шил создать церковь. По отношению к старому Петербургу эта цер­ковь находится на возвышении. И располагаясь на выходе из невской долины, там, где уже, кажется, почти кончился путь из петербургско­го ада к небу, чудесная церковь, наряду с храмами Царского Села, несомненно являет собой рай Петербурга. Поднимаясь по ступеням станции метро «Ленинский проспект», я часто чувствовал себя восхо­дящим со дна невского ущелья к свету. На этой некогда цветущей ме­стности по левую сторону от шоссе еще сохранились остатки былой красоты в виде фрагментов живописных лугов и озер. На их берегах ныне стоят корпуса современных жилых домов. Церковь Веры, Наде­жды, Любови и их матери Софии сделала зримым присутствие Софии-Премудрости в одном из спальных районов Петербурга, внесла смысл в существование его жителей.

Во время своих посещений церкви мне приходилось неоднократно слышать о сестричестве, создаваемом настоятелем и прихожанками этого храма в Лодейнопольском районе нашей области, и о тех чудесах, которые происходят там. Я выяснил, что в храме Веры, Надежды, Любови и Софии висела лишь копия Касперовской иконы, точнее одного из ее списков, находящегося в Тервеничах, отдаленном местечке Северо-Запада России, в котором обосновалось сестричество. Найденный стараниями настоятеля и прихожан разрушенный Покровский храм в Тервеничах принял первых сестер в 1991 г. И хотя я неоднократно слы­шал устные рассказы о последующих событиях в Тервеничах, во избе­жание каких-либо искажений излагать историю сестричества вынуж­ден по книжке «Покрово-Тервенический монастырь» (1996), изданной монастырем, и буду опираться на цитаты из нее.

Первоначально место и положение сестричества мало напоминало о нем. Воодушевленная верой маленькая группа женщин мужествен­но облагораживала прихрамовую землю, расчищала полуразрушен­ный храм, планируя обитель. Отсутствие жилья, суровость зимы, пустое необжитое место не разочаровывали тружеников. В 1996 г. была в основном восстановлена церковь, построены подсобные поме­щения, два жилых корпуса, посажен сад.

Сестричеству было необходимо, по примеру многих исторических обителей, иметь источник и святыни — главные духовные достояния монастыря. Человеческие старания, хоть и самые благородные и бла­гочестивые, не имели никакого успеха. Пять попыток обнаружить воду на территории монастыря принесли только разочарования, хотя колодцы были вырыты на большой глубине.

Проблема с особо почитаемой иконой Божией Матери для обители также долго не имела разрешения. Общине трудно было достать старинный образ, празднуемый в день Покрова Пресвятой Богородицы 14 октября (Люблинская, Псково-Покровская, Касперовская, Браиловская, Гербовецкая, Барская). Настоятель и духовник сестричества был уверен в возможности получить для обители старинный список с чудотворного образа Касперовской, у которого родился и провел свое детство и юные годы.

Но Богу и Божией Матери угодно было другое, поэтому старания духовника Промыслом Божиим были безуспешными. Приобрести старинный образ Касперовской не удавалось, было решено найти другую икону, празднуемую 14 октября. Но в этот же день один из мо­нашествующих, принимавший участие в поиске, в тонком сновиде­нии был перенесен духом из далекого южного города в местечко Тервеничи, где сама Божия Матерь повелительно указала место источни­ка и икону, отчетливо напомнившую тип Касперовской, хотя и без надписания. После этого видения были опять приложены силы к по­иску иконы, но безрезультатно, и только после многих стараний с крепкой верой в изволение Божией Матери, икона, точно такая, какая была указана Царицей Небесной, была обретена в запасниках мастер­ской одной из одесских художниц. Радости и волнению не было пре­дела. По счастливом сообщении о видении и обретении иконы, ука­занной самой Божией Матерью, сестричество и прихожане церкви святых великомучениц готовились к торжественной встрече.

Тем временем в далеких Тервеничах одной из первых инокинь, ни­чего не знавшей об этом, ранее в своей жизни не испытавшей ничего сверхъестественного ни наяву, ни во сне, было явлено следующее: во время ночной молитвы инокиня услышала властный, но мягкий и красивый голос, отчетливо говоривший: «Чем быстрее моя икона бу­дет у вас, тем скорее моя помощь будет вам».

По прибытии в приход свв. мучениц икона сразу же, не без страха и переживаний, была отвезена в обитель. На месте, указанном Божией Матерью в сновидении, настоятель и монашествующие обнаружили родник. Икона была положена на место родника, как было указано в сновидении, затем был отслужен первый молебен, после чего обильно начали совершаться чудеса от иконы и воды источника.

После совершения молебна и крестного хода с иконой вокруг боль­шого участка земли власть имущие, не ведая того, предложили и переда­ли монастырю именно столько земли, сколько было «отмерено» иконой.

Стало совершаться много исцелений у иконы и источника, кото­рые зафиксированы в монастырском дневнике. Есть много ныне здравствующих свидетелей этих исцелений. В благодарность за проявление милости Божией от иконы верующими было пожертвовано много золотых украшений, часть которых пошла на нужды храма, а часть осталась у святой иконы.

Несколько раз паломниками были замечены слезы на глазах Бого­матери, но по благословению духовника виденное не разглашалось.

Самым очевидным и сильным проявлением силы Божией было мироточение от новописанной иконы, передающей явление Божией Матери в Тервеничах. История этого мироточения такова. Из-за неумело­го устройства деревянного сруба на источнике вода начала издавать не­приятный запах, хотя и сохраняла целебные свойства. Сруб настолько втянулся в глинистую почву, что извлечь его простыми средствами оказалось невозможно. Даже привлечение техники было неудачным. Многие недомолвки и полувысказывания о действительном явлении Божией Матери породили сомнения и толки среди насельниц мона­стыря и приезжих паломников. Было решено ископать новый колодец ниже прежнего, отступив всего лишь несколько метров.

Выкопали не один, а три колодца даже ниже озера, но воды ни кап­ли не было. Человеческие расчеты и маловерие были пристыжены Промыслом Божиим к вящей славе Бога и Божией Матери. В это вре­мя обнаружилось, что в местном ряду иконостаса келейной церкви замироточил образ Явления Божией Матери в Тервеничах, написан­ный со слов видевшего во сне явление Богородицы. Капли мира по­крывали подол хитона, ноги Богородицы, стоящей над источником, и тот кусок земли, где лежала икона.

Событие мироточения стало явным указанием Божией Матери на святость и неизменность места источника и неугодность предпринимаемого дела. Самими монашествующими с покаянными чувствами, собственноручно, с большим трудом был извлечен ста­рый сруб и устроен новый каменный на прежнем месте. Выкопан­ные колодцы были засыпаны.

Мироточение иконы Божией Матери в Тервеничах продолжалось целый год, очевидцем этого явления мог быть каждый, побывавший в обители. Мироточение снято на видеопленку. Учитывая происходя­щее, в знак благодарности за милости и благодатные проявления от иконы, указанной самой Богоматерью, было решено именовать этот образ Богородицы Тервеническим. Ранее икона была надписана как Касперо-Тервеническая, о чем многие недоумевали, так как первоначально обретенный образ не имел надписния, хотя и был написан по типу Касперовской. После такого решения слезы и мироточение на иконе исчезли, что дало возможность надписать изображенную у ног Богородицы икону как Тервеническую. В этом было усмотрено одоб­рение и благословение самой Царицы Небесной.

В то время, когда издавали брошюру, текст которой я использовал, над монастырским источником еще не была воздвигнута часовня, не было случаев новых чудесных исцелений в монастыре и мироточения икон, в том числе списка Тервенической иконы в монастырском ски­ту, отдаленном от Тервеничей на 20 км. Не был освящен во имя иконы «Неупиваемая чаша», помогающей избавлению от недуга пьянства, которому подвержено местное население, храм в скиту, где находи­лись иконописно-художественные мастерские монастыря.

О. Лукиан (Куценко) еще не был переведен из церкви Веры, Надежды, Любови и матери их Софии возрождать Александро-Свирский мужской монастырь, расположенный, как и Тервеничи, в окрестно­стях Лодейного Поля. Еще не был издан указ Синода от 14 апреля 1997 г. об открытии Покрово-Тервенического монастыря, над церковью святых мучениц Веры, Надежды, Любови и их матери Софии еще не появился голубой купол-башенка.

Монастырь, созданный прихожанками петербургской церкви Веры, Надежды, Любови и Софии, — явление уникальное в жизни современной русской православной церкви. Все знают, сколько трудов нужно приложить, чтобы возродить старый монастырь. Но создать новый! На это уже не хватает ни средств, ни сил, а самое главное, под­вижнического духа, истреблявшегося в многострадальной русской церкви все годы советской власти, а иногда и раньше.

Любому, даже только догадывающемуся о процессах историческо­го словообразования в русском языке, может показаться очевидным, что имя Тервеничи связано с «терновым венцом». Тем не менее, счита­ется, что название села произошло от вепского «здравствуй, встре­чай». Но на место, в наименовании которого явственно звучит «тер­новый венец», Бог должен был обратить особое внимание, несмотря на то что историческое происхождение слова могло не иметь никако­го отношения к божественному звучанию. Бог — это Слово. Христос — воплощенный Логос. Поэтому внимание Бога должны привлекать человеческие слова, когда в их звучании обнаруживется Христос. Имеющий форму круга — одного из символов Премудрости — терно­вый венец означает христианскую идею о преображении через смерть. Райский божественный свет увидели люди в «пресветлом мраке» на горах Хорив и Фавор. Но на другой горе — Голгофе — была принята смерть в терновом венце. Этот венец напоминает о терновом кусте, из которого Бог разговаривал с Моисеем на горе Хорив. Не слу­чайно терновый куст изображается на иконах «Неопалимая купина» как обвитый зеленым терном горящий круг, внутри которого дается изображение Богородицы Знамения, т.е. Софии.

У Тервеничей долгая, тяжелая и страшная история. Название Тервенического погоста впервые упоминается в Уставе князя Святослава Олеговича 1137 г., где перечисляются все погосты Приладожья и Прионежья, в том числе Тервеничи. Но само поселение возникло, ко­нечно, раньше. Здесь с самого начала селились русские и вепсы — древняя финно-угорская народность. Уже семь веков назад в Тервеничах была вотчина Антониево-Дымского монастыря, находившего­ся в 13 верстах от Тихвина. Монастырские земли были переданы в казну Екатериной II, а затем достались помещику. Тервеничи как часть новгородской земли подвергались опричным набегам и жестоко пострадали от их зверств. Во времена Петра I местное население на­сильно приписывалось к чугунолитейным заводам. В результате мно­жества жертв бывали времена, когда в Тервеничах оставалось лишь несколько дворов. Пострадало это место и в годы насильственной коллективизации, сталинских репрессий, в военное время.

На протяжении семи веков здесь возникало много церквей и часо­вен, которые гибли при различных обстоятельствах. Последняя ка­менная церковь Покрова Божией Матери была построена в начале 20 века, закрыта в 1937 г. и окончательно разрушена после войны не без участия местного населения. Та церковь, которая сейчас восстановле­на из руин на ее месте, несколько отличается от первоначальной.

Людские страдания в Тервеничах далеко не всегда были страда­ниями во имя Христа. Но Христос, пребывающий здесь в терновом венце и искупляющий грехи людей, сделал их мучения продолжени­ем своей искупительной Жертвы, запечатленной в названии места. Он надел свой мученический венец на страдальцев Тервеничей, но в наказание за их неверие и недостоинство позволил разрушать церкви, стоявшие здесь, а значит и Себя Самого, ибо церкви — это Христос, Его Тело. И разрушенные церкви можно считать искупительным тер­новым венцом Христа. Может быть, в этом одна из причин того, что на горе у озера сейчас происходят чудеса и столь ощутимо Божье при­сутствие. Похоже, древний погост ждал нынешнюю церковь и муче­ния людей в Тервеничах были ради ее появления здесь.

Когда поднимаешься в гору к храму, перед тобой вначале возника­ют четкие силуэты словно нарисованных на вечернем небе деревьев. Затем появляются шпиль колокольни и фасад церкви, потом голубой купол и необычные корпуса келий и одновременно открывается вид на красивую неброской северной красотой холмистую долину с озе­ром и лесом вокруг него. И тут начинаешь понимать, что на горе не мо­жет быть замкнутого, оторванного от мира пространства. Ибо гора, возвышаясь над местностью, а вместе с ней над нами, хоть и устремле­на в небо, все же есть часть земного пространства. И пытаясь оттолк­нуться от него, взлететь слишком высоко, мы лишь еще сильнее при­тягиваемся к земле. Гора Фавор — ее часть. Монастырская гора в Тер­веничах пробуждает в душе образ Фавора. Как будто Сам Христос спускается с этой горы в невскую долину, как Он спустился в Иереельскую с горы Фавор. У подножия горы Преображения Иисус изго­няет «дух немый и глухий» к добру из бесноватого отрока и бесную­щегося Петербурга. Но мы должны помочь Ему, вслед за отцом безум­ного отрока сказав себе: «Верую, Господи! Помоги моему неверию» (Мк. 9,15). Тогда наша жизнь на дне петербургской впадины осветит­ся Фаворским светом, которым сиял Лик Христа после схождения с горы Преображения, так что «увидев Его, весь народ изумился» (Мк. 9, 15). Место с названием Тервеничи семь веков ждало именно эту церковь и этот монастырь! Многие лета вам, о. Лукиан, сестры и бра­тья Покрово-Тервенического и Александро-Свирского монастырей!

Недавнее, летом 1998 года, второе обретение мощей преподобного Александра Свирского внушает веру в будущее Северо-Запада Рос­сии и петербургского региона в частности, укрепляет нашу надежду. Это событие, имеющее отношение не только к древнему Александро-Свирскому монастырю и всему Северо-Западу страны, но опять же конкретно к церкви Веры, Надежды, Любови и Софии на Петергофском шоссе, еще требует своего осмысления.

Журнал «Начало» №7, 1999 г.