Труд В.В. Розанова «О понимании»
Василий Розанов в своей первой философской работе «О понимании», названной параллельно в духе академической философии «Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания», делает попытку преодолеть ограниченность позитивизма в отношении к пониманию. Однако его шаги в этом направлении достаточно противоречивы: с одной стороны, он сдвигает позитивистскую позицию, утверждая значимость изучения мира человеческого духа, но, с другой стороны, он утверждает главенствующую роль познания, в том числе и познания самого процесса познания. В.В. Розанов ставит целью показать общее строение науки, процессы и методы познания, претендуя на исследование самой природы разума. Его работа по своему стилю очень близка философствованиям античных мыслителей. Для него понимание — это система знаний, полностью удовлетворяющих разум человека. На вопрос, что же может удовлетворить разум человека, В.В. Розанов отвечает подробным описанием и определением науки, классификацией познающего (разума), познавания (процесса) и познаваемого (сторон бытия), а также исследования соотношения науки и природы человека…
Работа В.В. Розанова, занимающая около семисот страниц, несмотря на многообещающее название «О понимании», большей частью посвящена рассмотрению не сущности понимания, а классификации того, с чем имеет дело человек в понимании. Он разделяет всё воспринимаемое человеком на две части — космос и мир человеческого духа — и описывает их семь сторон, или, по выражению автора, семь идей: существование, сущность, свойства, происхождение (причину), следствие (цель), сходства и различия, число (количественные характеристики). Шаг за шагом он рассматривает данные характеристики, которые классифицируются и описываются по внешним определенным признакам.
При попытке систематизации требовалось бы сначала определиться, насколько предлагаемое разделение вообще значимо для познания. Разбивая все воспринимаемое на космос и мир человеческого духа, следовало бы определить, в чем коренится их различие. Ведь очевидно, что это не объекты одного уровня и даже не объекты одинаково воспринимаемые человеком. Они принципиально отличны между собой, каждый из них требует особого способа мышления.
Удивительно, что В.В. Розанов считает возможным в процессе классификации рассматривать нечто как целое без остатка. Тогда как очевидно, что любая классификация рассматривает объект в определенных пределах, Претендуя на полноту систематизации, он пишет: «проводимые деления в понимании всегда принципиальны и непреложны»[1]. Но поскольку в работе не дается четкого основания для различия, постольку классификации, предлагаемые в первой и второй части книги, можно рассматривать как недостаточно обоснованные.
В третьей части В.В. Розанов соотносит человека и науку. Здесь опять нет слова о сущности понимания, а только описываются условия и принципы его присутствия в человеке. Скучное и подробное описание, каким должен быть разум, не раскрывает того, что требуется от разума, чтобы он работал в интересах науки. В.В. Розанов пишет: «Все разнообразные свойства ума сводятся к двум: к ясности в строении мышления и к последовательности в развитии его»[2]. С педантичной требовательностью перечисляется то, каким должен быть человеческий разум. Также отмечается, какие качества человеческого духа могут мешать научному прогрессу, например, он отмечает тщеславие.
Все представленное В.В. Розановым в его работе легко осмыслить, если признать, что понимание есть осознание границ познанного. При таком отношении выясняется, что само понимание зависит от того, что человек полагает возможным для познания. Полагая границами мышления непосредственный опыт, человек формирует понимание в области естествознания, а направленность сознания на продукты человеческого духа соответственно формирует понимание в границах абстрактных понятий. Отсюда у понимания имеются противоположные качества: в одном случае человеческое понимание связано непосредственно с миром вещей, а в другом случае с миром идей. Первое определено внешними источниками, а при втором формируется параллельный и независимый от природы человека мир. В.В. Розанов по поводу первого говорит, что понимание является «первоначальным в жизни»[3], а по поводу второго, противоположного случая утверждает, что «понимание не связано с жизнью: оно составляет особенный мир, который развивается рядом с миром жизни, понимает его и часто управляет им, но само никогда не управляется им и не служит ему»[4]. Если понимание, как осознание границ, помыслить более основательно, то соответственно получается, что если в границы мыслимого входит идея истины, то и в понимании существует стремление и способность ее искать. Таким образом, говорить о понимании как о «полном органе разума»[5], способном созерцать истину, и о религиозной основе понимания можно только показав, как возможно включение в осознаваемую область понятия «Бог», и как возможно понимание, которое будет воспринимать Бога как Истину. Понимание, таким образом, не имеет абсолютно постоянного внешнего выражения, но зато существует как единое понятие, включающее все мыслимое многообразие. Таким образом, только утверждая за каждым отдельным актом понимания осознание определенных границ, можно говорить о сущности понимания. Тогда возможно говорить о коммуникативной роли понимания в философском ключе, объяснить существование различных видов понимания, и только тогда становится ясным, как истина может быть одновременно относительной (у каждого своя правда) и абсолютной.
Теперь стоит отметить те стороны работы В.В. Розанова, которые теряются за сухим и схоластическим освещением понимания как научной категории. Во-первых, понимание В.В. Розановым освещается не с психологической и не с коммуникативной, а с гносеологической, чуть ли не с онтологической стороны. «В понимании раскрывается часть первозданной природы человека; оно есть первое и конечное назначение человека»[6]. Понимание рассматривается В.В. Розановым как одновременно интимная и общественная цель человеческой жизни. Во-вторых, В.В. Розанов пытается собрать все многообразное содержание понимания в одну общую схему. И хотя он делает это внешним образом, не разбирая сущностной основы понимания, которая позволила бы объединить противоположности, тем не менее, сама постановка такой задачи говорит о метафизической тенденции его исследования. В-третьих, В.В. Розанов восходит в своем описании фактов понимания к человеческому духу. Он не боится в век позитивизма признать существование сферы деятельности человеческого духа, которая существует параллельно восприятию «космоса».
Несмотря на мощную попытку вырваться за пределы позитивизма, В.В. Розанов большей частью остается в границах естественнонаучной парадигмы. Для него видимые признаки являются чем-то существенным, и поэтому на основании их он считает возможным делать определенные выводы, классификации, формулировать законы и объединять их теорией. Так, например, он на основании исторических фактов разрабатывает учение о государстве, классификацию государств, их строение. Все это он включает в работу «О понимании», хотя очевидно, что к освещению означенной темы это не имеет никакого отношения.
Тем не менее, у В.В. Розанова при четко выстроенной классификации того или иного объекта всё же сохраняется ощущение какой-то открытости. В.В. Розанов дает своим читателям поразмыслить над проблемой понимания, позволяет заново открыть понимание как нечто всеобщее, неизменное и охватывающее все проявления человеческого разума.
Переосмысливая заданные В.В. Розановым задачи понимания, следует отметить как особенность работы, что он не отмечает связь понимания с присутствием в человеке личности. Но ведь именно благодаря личностным качествам человек может отличить истинную науку от ложной. Только личность может сохранить знания с учетом тех границ, к которым они относятся, а также обеспечить в своем понимании место для принятия чужого мнения и диалога с другой личностью.
Ставя главным условием понимания наличие развитой и многосторонней личности, требуется определить точно, что понимать под личностью. На этот вопрос ищет ответа культура. Сам процесс развития личности напрямую связан с процессами выделения личности из безличного пространства. Установление требований к личности человека происходило на протяжении всего исторического периода существования человека. Культура всегда была, есть и остается тем, что фиксирует автономность, независимость человека от внешнего мира через его связь с сакральным. Толчком к закреплению в себе культурной парадигмы является стремление человека к полноте и целостности своего существования. Связь с сакральным сохранялась в первобытности, в Античности, на Древнем Востоке, в Средние Века. Новое Время как будто является исключением, в нем человек заявляет о своей самодостаточности и направленности своей жизни на самого себя. Однако для самообожения недостаточно собственного желания, требуется вера в сакральность собственного существования. Следовательно, Новое Время сохраняет связь с сакральным, но создает предпосылки к полной десакрализации. «Всякую связь с сакральным, всякое ощущение его присутствия в культуре новоевропейский человек перестает ощущать только в 20 веке»[7]. Десакрализация уничтожает стремление человека к полноте и целостности своего существования.
Культура есть состояние человеческого духа, которое фиксирует автономность человека и одновременно такую внутреннюю свободу, которая позволяет человеку добровольно принимать нормы и правила нравственного поведения. В культуре заложено стремление к формированию целостного миропонимания. Культура поддерживает и должна поддерживать лучшие личностные качества. Она есть среда, в которой проявляется личность, она же есть «инкубатор», в котором эта личность формируется и развивается. Восстановление культуры — это, прежде всего, устремленность к полноте и целостности отношений Бога и человека. Осознание сущностной основы понимания приведет к первоначальному восстановлению культуры, укреплению личности. А поскольку понимание никогда не является чем-то обязательным для разума, а сам человек как личность не входит ни в один из имеющихся планов бытия, а превосходит их, постольку для человека возможно говорить о существовании понимания только по Благодати.
С сожалением следует отметить, что тема религиозного понимания разработана у В.В. Розанова недостаточно и сводится только к описанию внешних признаков веры. Тогда как ясно, что нельзя ставить в один ряд понимание какого-то физического закона и понимание, которое не исчерпывается знанием.
В целом работу В.В. Розанова вполне можно рассматривать как один из этапов формирования философского понятия «Понимание». Само обращение к этой теме является ценным, поскольку в период написания книги пониманию отводилась второстепенная роль. Эту книгу высоко оценил Константин Леонтьев. Следует также отметить, что это единственная работа из всех работ В.В. Розанова, написанная в духе классической философии. После этой книги появился В.В. Розанов — публицист, критик и писатель.
Журнал «Начало» №15, 2006 г.
[1] В.В. Розанов. О понимании: опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания. М., Танаис, 1996. С. 616.
[2] Там же. С. 619.
[3] Там же. С. 628.
[4] Там же. С. 628.
[5] Там же. С. 8.
[6] Там же. С. 618.
[7] П.А. Сапронов. Культурология. СПб., 1998. С. 559.