Испанские карлисты: за Бога, Родину и Короля

12.06.2017 Андрей Терещук |

Испания. 19 июля 1936 года. Во всех городах страны идут ожесточенные бои между сторонниками «Народного фронта», которые жгут церкви и терроризируют богатых горожан, и армейскими офицерами, пытающимися захватить власть в свои руки. Однако в расположенной на севере страны Памплоне, столице Наварры, события развиваются по иному сценарию. Улицы переполнены людьми в красных беретах, которые поют религиозные гимны и народные песни и вывешивают на фасадах домов монархические красно-желтые флаги. В церквях служат молебны, и веселый колокольный звон разносится по всей округе. Люди на улицах не знают, что это только начало кровопролитной гражданской войны, которую в Наварре будут называть не иначе, как «Крестовым походом», и что именно им предстоит сыграть ведущую роль в этом конфликте. Они – карлисты. Их движение появилось еще в первой половине XIX века и представляет собой особый пласт испанской культуры.

Среди людей, интересующихся историей Испании, бытует «популярное» мнение, что причиной появления карлистов стал династический спор после смерти Фердинанда VII в 1833 году. На престол претендовали брат Короля Карлос Исидро де Бурбон (дон Карлос) и Изабелла, маленькая дочь Фердинанда, поддерживаемая правящей Королевой Кристиной. В результате войны 1833-1840 гг. (Первой Карлистской войны) сторонники дона Карлоса потерпели поражение, а их претендент бежал за границу. В эмиграции образовалась карлистская ветвь династии Бурбонов, чьи представители вплоть до сегодняшнего дня воспринимают себя в качестве легитимных правителей Испании.

Карлос V (1788-1855), претендент на испанский престол

«Династическое» объяснение природы карлизма оставляет без ответа целый ряд вопросов. Почему движение, вызванное внутрисемейным спором, не только воодушевляло жителей Испании на целый ряд восстаний на протяжении всего XIX века, но и сохранилось вплоть до наших дней? Из-за чего борьба одной испанской семьи за права на престол вызвала живой отклик во всей Европе и спровоцировала приток добровольцев из разных стран, самым известным из которых стал русский генерал М. Д. Скобелев, принявший участие в Третьей Карлистской войне 1872-1876 гг.? Более внимательное изучение вопроса об истоках карлизма показывает, что династическая распря стала не причиной, а только поводом к началу войны. Корни же раскола, случившегося в испанском обществе в 30-х годах XIX века, лежат гораздо глубже.

На протяжении XVIII века в Испанию проникают идеи французских просветителей. Часть испанского общества начинает мечтать о конституции, ограничении влияния Церкви и изменении всего уклада жизни. Этих людей, относившихся преимущественно к интеллектуальной элите, называли «либералами» («liberales»). В 1812 году, в разгар борьбы испанцев с наполеоновскими войсками, оккупировавшими Пиренейский полуостров, в Кадисе составляется и принимается первая конституция. Несмотря на то, что всего через два года вернувшийся из французского плена Король Фердинанд VII отменяет ее действие, этот документ на протяжении двух последующих десятилетий продолжает вдохновлять сторонников прогрессивных реформ. В 1820-23 гг., во время так называемого «Либерального трехлетия», им удается взять власть в свои руки и заставить монарха признать конституцию. Стремительные реформы и призывы радикалов к продолжению революции пугают остальные европейские державы, и в 1823 году из Франции в Испанию отправляется военная экспедиция под командованием герцога Ангулемского. Французское войско, известное как «Сто тысяч сыновей Святого Людовика», подавляет начинающуюся революцию и восстанавливает абсолютную монархию, однако либералы не оставляют надежд взять власть в свои руки.

Одновременно с развитием движения сторонников конституции формируется и противоположное им направление мысли. Его приверженцев называют «апостоликами» («apostólicos») или «абсолютистами» («absolutistas»). Они выступают за сохранение абсолютной монархии и инквизиции. Если либералы с восторгом смотрят на современные им США или на революционную Францию, то идеал абсолютистов лежит в XV-XVI веках, в то время, когда Испания была ведущей мiровой державой и оплотом Католицизма. Духовным центром абсолютистов является Католическая церковь, а политическим лидером, с которым они связывают свои надежды – уже упоминавшийся дон Карлос, брат Фердинанда VII. Во время французской интервенции абсолютисты с оружием в руках помогали восстанавливать неограниченную власть своего монарха, однако большинство из них осталось недовольно нерешительной политикой Фердинанда VII, который лавировал между двух враждующих движений, не склоняясь окончательно ни к одному, ни к другому.

Таким образом, к 1833 году в Испании существовали все предпосылки для начала открытой войны между либералами и абсолютистами. Смерть Фердинанда VII, обнародовавшего указ об изменении порядка престолонаследия, стала отправной точкой в вооруженной борьбе. Королева Мария Кристина, находившаяся в момент смерти мужа в Мадриде, взяла власть в свои руки и стала регентшей при своей малолетней дочери. Абсолютисты провозгласили Королем дона Карлоса и подняли восстание на севере страны. С самого начала конфликта они стали называть себя «карлистами». Началась Первая Карлистская война.

А. Феррер-Далмау. «Атака карлистской кавалерии»

Хотя сторонники карлистов жили во всех регионах Испании, центром движения стал север страны – Наварра, Страна Басков, Каталония и Арагон. Можно проследить следующую закономерность: сельская местность поддерживала дона Карлоса, а крупные города – Марию Кристину. На стороне карлистов выступила большая часть духовенства, мелкие дворяне и крестьяне. Крупные промышленники и жители городов оказались на стороне либералов. Англия и Франция начали оказывать помощь сторонникам Марии Кристины («кристинос»), а дону Карлосу на международной арене сочувствовали Австрия, Пруссия и Россия. Николай I так и не признал законным правительство регентши Марии Кристины и Королевы Изабеллы, и дипломатические отношения между двумя странами были восстановлены только в 1856 году.

Боевые действия в Первой Карлистской войне (1833-1840). Красным цветом выделены районы, в которых действовали отряды карлистов

Томас де Сумалакарреги и де Имас, герцог де ла Викториа, граф де Сумалакарреги (1788-1835)

Успехи карлистов на начальном этапе войны связаны с фигурой Томаса де Сумалакарреги. Полковник в отставке, ветеран войны с Наполеоном, Сумалакарреги возглавил силы карлистов в Наварре и Стране Басков и за год с небольшим превратил группы необученных крестьян в боеспособную армию, руководимую офицерами со всей Европы. Череда побед, одержанных карлистами в 1834-35 гг., заставила их говорить уже о возможном походе на Мадрид, но гибель Сумалакарреги при осаде Бильбао летом 1835 года надломила моральный дух армии, а отсутствие равноценной замены главнокомандующему привело к ряду поражений сторонников дона Карлоса. В 1839 году карлистский генерал Марото, поддержанный уставшей от войны армией, заключил мир с правительством в Мадриде. Дон Карлос и те из карлистов, кто отказались сложить оружие, бежали за границу, в том числе, и в Россию. Например, Хуан Мануэль де Бальмаседа, видный карлистский военачальник, перебрался в нашу страну и до самой смерти жил в Санкт-Петербурге.

Карлос VII (1848-1909)

Несмотря на поражение, карлисты не оставили надежд прийти к власти. В 1846-1849 гг. в Каталонии вспыхнул конфликт, известный как Вторая Карлистская война или «Война матинес» (т. е., «тех, кто рано встает», в переводе с каталанского). В 1860 году сын дона Карлоса, граф де Монтемолин (воспринимаемый карлистами в качестве Короля Карлоса VI), высадился в Каталонии и попытался поднять восстание, но был арестован, подписал отказ от претензий на престол и уехал за границу. В 1872-1876 гг. политический кризис в стране и установление республики привели к Третьей Карлистской войне. Молодой дон Карлос VII, внук первого карлистского претендента на трон, возглавил войну, которая снова охватила весь север Испании. В какой-то момент казалось, что положение правительства в Мадриде безнадежно, но, тем не менее, карлистам снова не удалось добиться победы. После войны 1872-1876 гг. карлисты решили попытаться прийти к власти законными методами, хотя отдельные попытки поднять восстание, провозгласив абсолютную монархию во главе с Карлосом VII, предпринимались вплоть до начала XX века.

Хайме III (1870-1931) в форме Русской императорской армии

Карлизм, получивший возможность существовать в легальном правовом поле, был особенно популярен на севере Испании, в первую очередь в Наварре. Здесь организовывались карлистские клубы, в которых молодежь занималась военной подготовкой, а люди постарше обсуждали политические проблемы. В то же время часть карлистов (в том числе претенденты на трон) продолжала жить за границей. Фигура одного из них не может не вызывать у нас интереса. Дон Хайме де Бурбон (1870-1931), сын Карлоса VII, окончил военную академию в Австрии, но поступил на службу в Русскую императорскую армию. Как уже отмечалось, Российская империя традиционно поддерживала карлистов, поэтому выбор испанского принца был неслучаен. Хайме (в нашей армии его называли «Хайме Бурбонский») служил в лейб-гвардии Гродненском гусарском полку, участвовал в подавлении восстания боксеров в Китае в 1900 году и в русско-японской войне 1904-1905 гг. К 1909 году он дослужился до звания полковника, однако после смерти Карлоса VII принц стал Королем Хайме III (естественно, только с точки зрения своих сторонников). Статус испанского монарха был несовместим со службой в иностранной армии, и Хайме вышел в отставку. Он сохранил прекрасные воспоминания о России, а мундир русской армии до конца жизни висел у него в гардеробе.

Флаг Испанской республики (1931-1939)

К 1936 году карлисты являлись серьезной военной и политической силой в Испании. Их консерватизм и монархическое мiровоззрение шли вразрез с идеологией республиканского режима, установившегося в стране в 1931 году. Карлисты регулярно участвовали в уличных стычках с коммунистами и анархистами, пытаясь защитить свои церкви от нападений. Когда в 1936 году испанская армия подняла мятеж против правительства «Народного фронта», карлисты с самого начала приняли в восстании активное участие. Их вклад в Крестовый поход 1936-1939 гг. сыграл важную роль в победе повстанцев и приходу к власти генерала Ф. Франко. Именно по инициативе карлистов восстание началось под монархическим красно-желтым флагом, а не под трехцветным республиканским. Таким образом, современный флаг Испании обязан своим существованием именно карлистам.

Флаг Королевства Испания

В войне 1936-1939 гг. еще раз проявилась духовная близость между карлизмом и императорской Россией. Как известно, более сотни добровольцев из числа белых эмигрантов приняли участие в войне на стороне Франко. Большинство из них вступало в «рекете» («requeté») – отряды карлистского ополчения. Карлистам импонировала глубокая религиозность русских добровольцев, а белые эмигранты отмечали идеологическое сходство между традициями карлистов и Российской империи. Штабс-капитан А. П. Яремчук, описывая в своем дневнике знакомство с карлистами, писал: «… капитан Руис – представительный офицер с бородкой-эспаньолкой. Он обратился к нам по-французски, изложив нам идеалы Национального движения и в частности Карлистской милиции, в которую мы попали. Он сказал, что девиз Карлистов “За Бога, Родину и Короля”. Один из наших ответил, что девиз Российской Императорской Армии, наследниками которой мы являемся, был “За Веру, Царя и Отечество”, так что наши идеологии фактически ничем не отличаются»¹.

Русские белые эмигранты в карлистском ополчении. Слева направо: В. Гурко, поручик В. В. Боярунас, хорунжий М. А. Сальников, штабс-капитан А. П. Яремчук (данные из книги К. К. Семенова «Русская эмиграция и Гражданская война в Испании 1936-1939 гг.)

Значок с бургундским крестом и начальными буквами лозунга карлистов (Dios, Patria, Rey)

В чем же заключается идеология карлистов? Ее основным выражением является вышеупомянутый лозунг «За Бога, Родину и Короля» («Por Dios, por la Patria y el Rey»), к которому часто добавлялся и четвертый элемент: «фуэрос» («fueros»), т. е. привилегии отдельных регионов Испании. Как уже было отмечено, карлизм был особенно популярен в Наварре и Стране Басков – областях, исторически обладавших рядом налоговых и таможенных льгот. Когда испанские либералы в XIX веке, вдохновляясь примером французской революции, решили уравнять в правах все провинции Испании, это вызвало недовольство у наваррцев и басков. Дон Карлос, обещавший сохранить все старые традиции и привилегии отдельных провинций, вызывал у их жителей гораздо больше симпатий. Поэтому регионализм всегда играл важную роль в идеологии карлистов. При этом он не переходил в сепаратизм. Карлисты, мечтавшие об автономии и фуэрос северных провинций, никогда не воспринимали себя вне Испании и не строили планов создания независимой Каталонии или Страны Басков.

Регионализм карлистов вытекал из их любви к своей «малой Родине». Подчеркивание культурного своеобразия отдельных провинций всегда играло важную роль в карлистской идеологии. В Каталонии во второй половие XIX века даже сформировалось целое «карлистское» направление в живописи – «Олотская школа» (“Escola d’Olot”). Его представители писали пейзажи, воспевающие сельскую жизнь и красоту родного края. Поэтика деревенской жизни нашла свое отражение и в карлистской поэзии. Например, в написанном уже в XX веке стихотворении Э. Канейи «Карлистский Дон Кихот» (“El Quijote carlista”) в качестве высшей награды рыцаря указывается отнюдь не слава или любовь Дульсинеи, а возможность вернуться в родные места и когда-нибудь еще раз «пролить кровь за святое Дело Короля»:

Torna a casa en la esperanza
De reunirse con su grey
Y que un día en buena ley
A los campos volverá
Y con la sangre abonará
La santa Causa del Rey.

Любовь к сельской Испании, противопоставленной крупным городам, сочетается у карлистов с традиционализмом. Самих себя карлисты часто называли «традиционалистами», а наиболее объемная работа по истории карлизма – 30-томный фундаментальный труд М. Ферреры – называется «История испанского традиционализма» (“Historia del tradicionalismo español”). Эта любовь к традициям отражена и в неофициальном гимне движения, «Марше Ориаменди» (“Marcha de Oriamendi”):

За Бога, Родину и Короля
Сражались наши отцы.
За Бога, Родину и Короля
Будем сражаться и мы.

Ж. Вайреда (1843-1894), карлист и один из основателей «Олотской школы». Картина «Пугало»

При этом было бы некорректно сравнивать карлистов с русскими старообрядцами. В отличие от старообрядцев, категорически не принимавших никаких изменений, карлисты эволюционировали на протяжении своей более чем полуторавековой истории. Они изменяли не только формы борьбы и детали униформы (хотя знаменитый красный берет, еще с Первой Карлистской войны ассоциировавшийся с движением, сохранился до XXI века), но и даже идеологию, что привело к появлению уже в последней четверти XX века такого явления, как «социалистический карлизм» (не ставшего, впрочем, доминирующим среди карлистов). Гораздо ближе к истине было бы сравнение испанских карлистов с русскими славянофилами и немецкими романтиками. Карлизм с его любовью к традициям и локальной культуре и с практически средневековой мистикой – это явление в высшей степени характерное для эпохи романтизма. Его появление в XVII или первой половине XVIII века было бы невозможно, но он прекрасно вписывается в общеевропейский контекст 30-х годов XIX столетия. Неслучайно, что крупнейший карлистский писатель, Рамон Мария дель Валье-Инклан (1866-1936), вдохновлялся образом Дон Жуана, любимого персонажа романтиков, создавая одного из самых известных своих героев – маркиза де Брадомина.

Рамон Мария дель Валье-Инклан и де ла Пенья (1866-1936)

Во второй половине XX века романтизм был уже давно отжившим направлением, и карлисты со своим традиционализмом казались анахронизмом. Движение, становившееся только сильнее после постоянных поражений в XIX веке, оказалось в стане победителей в войне 1936-1939 гг., однако после триумфа оно начало угасать. Карлистский претендент на испанский престол, Хавьер I, участник французского Сопротивления и узник Дахау во время Второй Мiровой войны (после освобождения из нацистского концлагеря он весил всего 45 килограммов), не имел реального политического влияния в Испании, и Ф. Франко, восстанавливая монархию, сделал выбор в пользу представителя другой ветви династии Бурбонов, будущего Короля Хуана Карлоса I. Другим серьезным ударом по карлизму стали реформы Второго Ватиканского собора. Изменения в Католической церкви не увязывались с традиционализмом карлистов, которые, будучи ревностными католиками, вынуждены были подчиниться папе и принять все новшества. Не имеющие ни идеологического, ни политического обоснования своего движения, карлисты в конце XX – начале XXI века превратились в одну из маленьких непарламентских консервативных партий, далекую как от современных либеральных веяний, так и от тоталитарных утопий XX века.

История этого движения – это один из ярких примеров контрреволюционной борьбы в XIX веке. Для своих противников карлисты представляли собой мрачную «реакционную» силу, пытающуюся утянуть Испанию во мрак феодализма. Сами карлисты всегда ставили рядом со своим традиционализмом знак «плюс». Уже в наше время профессор Х. Баррайкоа из Барселоны в одном из интервью следующим образом определил суть карлизма: «Карлизм – это не просто испанское движение. Это – сама квинтэссенция Испании»².