Хосе Антонио! Presente!
В октябре 2019 года на весь мир прогремела новость об эксгумации останков испанского диктатора Франсиско Франко. Генерал, правивший Испанией с 1936 по 1975 год, был похоронен в Долине Павших – мемориальном комплексе под Мадридом, посвященном памяти всех жертв Гражданской войны (1936-1939). Социалисты, воспринимавшие сам факт захоронения каудильо в столь знаковом месте как пропаганду франкизма и много лет пытавшиеся добиться переноса могилы в менее помпезную обстановку, торжествовали. В то же время решение правительства Педро Санчеса об эксгумации Франко вызвало негодование среди испанских консерваторов.
Еще не успели перенести прах Франко на новое место, как левая общественность заговорила о необходимости еще одного перезахоронения. В 1959 году в Долине Павших был похоронен Хосе Антонио Примо де Ривера, расстрелянный республиканцами в самом начале войны. Его фигура до сих пор вызывает споры. Кем же был этот исторический деятель – человек, вызывавший жгучую ненависть у одних и самозабвенное обожание у других?
Хосе Антонио Примо де Ривера
«Хосе Антонио! Это имя меня просто преследовало: им названы сотни улиц. Оно написано огромными буквами над памятниками войны, рядом с церквями, оно везде. Невозможно провести несколько дней в Испании и ни разу не встретить это имя», — писал в середине 50-х годов прошлого века английский путешественник и журналист Генри Мортон. В период франкизма Примо де Ривера воспринимался как герой Испании. Его мифологизированный образ, активно использовавшийся в пропаганде, конечно, сильно отличался от реального исторического персонажа.
Хосе Антонио Примо де Ривера и Саэнс де Эредиа, маркиз де Эстелья, родился в 1903 году в аристократической испанской семье. Его отец, генерал Мигель Примо де Ривера, возглавлял правительство с 1923 по 1930 год. Чтобы отличать сына от его знаменитого отца, нашего героя в Испании всегда называли просто по имени – «Хосе Антонио». Хосе Антонио получил прекрасное образование и окончил Мадридский университет. В 22 года он открыл собственную адвокатскую контору в столице Испании.
Генерал Мигель Примо де Ривера
Знатное происхождение, могущество отца и личное обаяние Хосе Антонио открывают перед молодым человеком все двери. Он регулярно бывает при королевском дворе, знакомится со всей политической элитой страны. В свободное от адвокатской практики время Хосе Антонио занимается спортом, охотится, принимает активное участие в светской жизни Мадрида. Он увлекается литературой и даже сам пишет стихи. Впоследствии, среди руководителей основанной им партии «Испанская Фаланга» сложно будет найти человека, который бы время от времени не занимался стихотворчеством. 1920-е годы – беззаботное и счастливое время, как для Хосе Антонио, так и для всей страны, которая наслаждается сравнительным экономическим благополучием и стабильностью.
В 1929 году в США начинается Великая депрессия, последствия которой докатываются и до Европы. В 1930 году Примо де Ривера-старший уходит в отставку, а год спустя падает испанская монархия. Король Альфонс XIII бежит из страны, и в Испании устанавливается Вторая Республика. Значительно «левеет» политический климат, а на улицах городов появляются радикалы, которые начинают поджигать церкви и убивать священников и монахов.
В это нестабильное и тревожное время Хосе Антонио обращается к занятиям политикой. Его первоначальное желание «защитить добрую память об отце» сменяется мыслью о необходимости спасения всей страны. Он публикует многочисленные статьи в прессе и постепенно собирает вокруг себя интеллектуалов, недовольных республиканским режимом. Наконец, в 1933 году Хосе Антонио основывает партию под названием «Испанская Фаланга» («Falange Española»).
И до, и после Гражданской войны коммунисты и социалисты называли фалангистов «фашистами». Строго говоря, в Испании 1930-х годов термин «фашист» употреблялся примерно в таком же значении, как слово «буржуй» в Советской России 1920-х. В то же время несомненно, что среди членов Фаланги было немало людей, восторгавшихся Муссолини и его моделью государства. Фалангисты заимствовали у итальянцев приветствие поднятой вверх правой рукой и некоторые элементы униформы (только черный цвет рубашек заменили на синий). В то же время ставить знак равенства между идеологиями фашистов и фалангистов было бы не совсем корректно. Как пишет один из крупнейших в мире специалистов по идеологии фашизма Стэнли Пейн, «фалангизм отличался от итальянского фашизма тем, что выдвигал на первое место свою католическую идентичность, она имела первостепенное значение для фалангизма и была маргинальной для фашизма». При этом Хосе Антонио, сохраняя уважение к дуче, с которым был лично знаком, презирал Гитлера за «примитивный, биологический расизм» и откровенную оккультно-языческую базу нацистской идеологии.
Хосе Антонио выступает перед своими единомышленниками
Если для левых фалангисты были «фашистами», то многие испанские консерваторы воспринимали Хосе Антонио и его сторонников как «красных». Постоянные апелляции к необходимости создания некой «новой Испании» и решения проблем рабочего класса настораживали менее экзальтированных и более спокойных монархистов. Среди первых фалангистов даже находились люди, симпатизировавшие Советскому Союзу и революционным преобразованиям в России (впрочем, Хосе Антонио к их числу не относился). Лидер движения часто повторял, что его партия не является ни левой, ни правой. Впоследствии, во время Гражданской войны 1936-39 гг., в Фалангу вступали некоторые бывшие анархисты и коммунисты, что, естественно, вызывало негативную реакцию у представителей более традиционных испанских правых партий.
Вторым значимым пунктом программы Фаланги, помимо защиты Церкви, была идея единой и неделимой Испании. На фоне роста сепаратистских настроений в Каталонии и Стране Басков бескомпромиссная позиция фалангистов по этому вопросу вызывала закономерную ненависть у националистов. Социально-экономическую идеологию Фаланги обычно определяют как национал-синдикализм. Противники существования парламента и политических партий, фалангисты выступали за создание корпоративистского государства, общество которого должно было чем-то напоминать цеховую структуру средневековых городов.
На момент основания Фаланги Хосе Антонио исполнилось 30 лет, при этом он был старше большинства своих сторонников. Фаланга была преимущественно студенческим движением и имела очень немного приверженцев вне крупных городов или среди старшего поколения. Молодость фалангистов и горячая натура их лидера определили характер деятельности партии перед Гражданской войной.
Будучи немногочисленным политическим движением, Фаланга пользовалась широкой известностью. В 1933-1936 годах ее члены регулярно участвовали в уличных стычках с анархистами, социалистами и коммунистами. Хосе Антонио говорил, что «нет иной приемлемой диалектики, кроме диалектики кулаков и пистолетов, когда оскорбляют справедливость или Родину». Его сторонники близко к сердцу восприняли это высказывание. В выступлениях и статьях Хосе Антонио рисует образ идеального фалангиста: это наполовину рыцарь, наполовину монах, готовый с оружием в руках отстаивать свои принципы.
После победы на выборах в феврале 1936 года блока левых партий «Народный фронт» Хосе Антонио был арестован за незаконное хранение оружия. Из тюрьмы он уже не вышел. Через несколько месяцев после начала Гражданской войны республиканское правительство начало судебный процесс против Хосе Антонио, обвиняя его в заговоре против власти и в подготовке восстания. Лидер Фаланги отказался от предлагаемого ему адвоката и защищал себя самостоятельно. Впрочем, шансов спасти свою жизнь у него не было, и после короткого, двухдневного процесса, напоминающего суды в СССР в 1930-е годы, он был приговорен к смертной казни. 20 ноября 1936 года Хосе Антонио был расстрелян в Аликанте. По иронии судьбы, именно день 20 ноября, станет датой смерти Франсиско Франко в 1975 году.
Номер главного фалангистского журнала «Arriba» от 20 ноября 1940 года
Останки Хосе Антонио неоднократно перезахоранивались. После расстрела его тело было захоронено в братской могиле вместе с другими жертвами республиканского террора. Два года спустя, когда армия Национальной Испании заняла Аликанте, останки основателя Фаланги были идентифицированы и помещены на городское кладбище. Как уже было отмечено, после Гражданской войны государственная пропаганда превратила Хосе Антонио в одного из главных мучеников нового режима. В ноябре 1939 года Франко принял решение похоронить лидера Фаланги во дворце-монастыре Эскориал под Мадридом, в котором погребены почти все испанские монархи, начиная с XVI века. Перенос останков Хосе Антонио превратился во впечатляющую процессию. Члены Фаланги, постоянно сменяя друг друга, днем и ночью при свете факелов в абсолютной тишине несли на плечах гроб с телом основателя своего движения. За 10 дней процессия преодолела 450 километров, а у дверей Эскориала ее встретил сам каудильо.
Двадцать лет спустя под Мадридом закончилось строительство Долины Павших. Она была задумана Франко как место погребения жертв Гражданской войны — и красных, и белых (сам диктатор никогда не просил, чтобы его похоронили в Долине; его тело было помещено туда по инициативе Короля Хуана Карлоса I). Естественно, останки Хосе Антонио были торжественно перенесены на новое, почетное место. Таким образом, если сейчас правительство Испании примет решении об эксгумации останков лидера Фаланги, его тело переедет уже на пятое место захоронения за 80 с небольшим лет.
Почитание Хосе Антонио во франкистской Испании не ограничивалось трепетным отношением к его праху и появлением топонимов в его честь. В публицистике создавался образ Хосе Антонио как рыцаря без страха и упрека. В послевоенной Испании идеология Фаланги сильно изменилась, а после 1941 года партия начала терять и свое политическое влияние. Тем не менее, Хосе Антонио продолжал оставаться героем фалангистов. У его почитателей сформировалась традиция: оратор задавал аудитории вопрос: «Хосе Антонио?» (словно имитируя перекличку собравшихся) – и все хором отвечали: «Присутствует!» («¡José Antonio! ¡Presente!).
Эта фраза (¡José Antonio! ¡Presente!), намекающая на то, что лидер Фаланги всегда со своими сторонниками и имеющая для фалангистов сакральное значение (как тут не вспомнить слова Христа: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них», Мф. 18, 20), выбита на мемориальных досках во многих церквях Испании. Сразу после Гражданской войны в большинстве храмов Испании появились списки имен погибших прихожан; часто к этим перечням добавлялся Хосе Антонио с обязательным «¡Presente!». В 2007 году правительство социалистов провело так называемый Закон об исторической памяти, в соответствии с которым большая часть этих мемориальных досок была демонтирована.
Мемориальная доска в церкви в городе Хадраке (провинция Гвадалахара)
Хосе Антонио был расстрелян в возрасте 33 лет. Он прожил короткую, но яркую жизнь. Основатель Фаланги был очень противоречивой фигурой. Аристократ, он основал партию, которая пыталась бороться за права рабочего класса. Он был англофилом, великолепно говорил по-английски и увлекался британской культурой, но большинство его последователей симпатизировали Германии во время Второй Мировой войны. Эстет и завсегдатай самых модных кафе Мадрида, он создавал себе образ уличного хулигана и часто ввязывался в драки со своими политическими противниками.
Хосе Антонио не успел оставить крупных философских или политических работ; его наследие представляет состоит из текстов статей, выступлений, интервью и частных писем. Его идеи никогда не были воплощены на практике: режим Франко взял очень немногое от изначального фалангизма. Однако влияние, которое оказал Хосе Антонио на общественно-политическую жизнь Испании 1930-х гг., несомненно, и чтобы разобраться во всех перипетиях одной из самых страшных гражданских войн XX века, представляется совершенно необходимым изучать наследие основателя Фаланги.
Избранные цитаты Хосе Антонио:
(о русских) Русские – тоже индивидуалисты. Русским не нравится коммунизм, но коммунисты – не забывайте этого – придя к власти, удерживаются наверху не за счет поддержки народа, но благодаря силе и репрессиям (журнал «Arriba», 1935 год)
(о большевизме) «Большевизм – это в основе своей материалистическое отношение к миру. Если попытки коллективизации крестьянства потерпят крах, большевики могут от нее отказаться, но они не уступят в главном: в своем желании оторвать народ от религии, разрушить семью, сделать существование сугубо материальным… Аристократы прошлого, которые во имя религии, родины и короля жертвовали жизнью и имуществом, были живым отрицанием большевизма» (газета ABC, 31 июля 1935 г.).
(о смысле завоевания Америки) «Испания отправилась в Америку не за серебром, а для того, чтобы сказать индейцам, что все люди – братья, белые и черные, все, потому что за много веков до этого, в другой, отдаленной земле один Мученик пролил свою кровь и принес себя в жертву, чтобы эта кровь установила любовь и братство между людьми на Земле» (выступление в Касересе, 4 февраля 1934 г.).
(о Каталонии) «Мы любим Каталонию, потому что она испанская, и потому что мы любим Каталонию, мы хотим, чтобы она становилась все более испанской» (выступление в парламенте 4 января 1934 г.).
(о либерализме) «Либерализм – это, с одной стороны, режим без веры, режим, который делает предметом свободной дискуссии все, вплоть до основных проблем, касающихся судеб Родины. Для либерализма нет ни абсолютной истины, ни абсолютной лжи. Истина – это в каждом случае то, что решено большинством голосов» (неопубликованная статья «Новый свет в Испании», 1934 г.).
(об испанской пехоте в XVI-XVII вв.) «Она была доблестной, потому что служила великой судьбе, потому что воплощала в жизнь великую судьбу, была опорой Империи Запада, духовного единства Европы, силой лучших принципов» (Газета «La Nación», 25 февраля 1935 г.)
(о феминизме) «Настоящий феминизм должен заключаться не в том, чтобы требовать для женщин права выполнять те функции, которые сегодня считаются высшими, а в том, чтобы придавать все большее человеческое и социальное достоинство женским функциям» (журнал «Arriba», 2 мая 1935 г.).
