Судьба художника в его картинах. Отзыв о выставке К.С. Петрова-Водкина
Где: Государственный Русский музей
Когда: 24 мая – 20 августа 2018 г.
Купание красного коня
На углу набережной реки Карповки и Каменноостровского проспекта стоит небольшой кирпичный дом, рядом — постройки, частично снесенные, — останки бывшей мебельной фабрики семьи Мельцеров. Фабрика была поставщиком императорского двора. Но Мельцеры были не только мебельщиками. Роман Фёдорович Мельцер являлся придворным архитектором. Однажды судьба привела Р.Ф. Мельцера в провинциальный городок Хвалынск для проектирования особняка помещицы Ю.И. Казарьиной. У помещицы работала горничной мать юного художника. Она показала Мельцеру рисунки своего сына. Мельцеру работы мальчика показались настолько талантливыми, что он увёз его в Петербург, поселил в своем доме, определил на учёбу в академию барона А.Л. Штиглица, потом за свой счёт отправил учиться в Лондон. Дружили они до эмиграции Мельцера в 1918 г.
Мальчиком этим был Кузьма Сергеевич Петров-Водкин, на выставке произведений которого нам довелось побывать.
Выставка объемная, на ней представлено около 230 картин, этюдов, набросков. Посетить её нужно не один раз, ибо после первого раза создастся лишь поверхностное впечатление.
Жаждущий воин
Основной линией творчества Петрова-Водкина является демонстрация отсутствия человека как личности. Мир представлен как лишенный полноты бытия, да и жизни вообще, за счет присутствия в нём человека, в которого вошло небытие. На самых ранних полотнах художника это выражено серо-землистым цветом кожи, лиц. На лицах нет глаз, нос едва угадывается, рот тоже отсутствует, т.е. лица нет. В более поздних работах черты лица художник всё-таки прорисовывает, но все они какие-то утонченные до иссушенности, их никак не поворачивается язык назвать красивыми, на них неприятно смотреть. На картине «Купание красного коня», а также на подводящих к ней — «Жаждущий воин», «Мальчики», «Играющие мальчики (Три мальчика)», «Фантазия» — мир человеческий представлен как изломанный, ущербный, а на первый план выводится божество – прекрасный огромный первозданный самодовлеющий конь, либо красный, либо белый. Конь, который позволяет человеку себя оседлать, позволяет лишь на время соотнестись с собою, оказывая ничтожному существу – человеку – милость.
Играющие мальчики
Картина «Играющие мальчики (Три мальчика)», написанная в 1916 г., изображает трёх юношей, взявшихся за руки. Но поглощены они отнюдь не игрой. А если это и игра, то какая-то она недобрая, выламывающая им руки. Да и в целом фигуры изломанные, лица, как и прежде, отсутствуют, сами мальчики будто выточены – неживые. На противоположном берегу реки – три ангела. Их фигуры не изломаны и таковыми быть не могут, безжизненности в них нет, но есть воздушность. Почему же между мальчиками и ангелами непреодолимая река с отвесными берегами? Похоже, что ничто в душах мальчиков угнездилось настолько, что перечеркнуло всякие попытки встретиться к миром божественным. И даже ангелы не могут прорваться через эти кордоны.
Скрипка
Сильная сторона Петрова-Водкина – знаменитые натюрморты, утверждающие мир цельный, который так прекрасен без человека. На некоторых из натюрмортов (например, «Селедка») на заднем плане просматривается абрис человеческого лица, что ещё раз подчеркивает ничтожность человеческого, которое лишь нарушает гармонию мира. В натюрморте же «Скрипка» даже нет намёка на человеческое лицо, зато есть кусочек непарадного Петрограда в окне и самодовлеющая скрипка на подоконнике. В скрипке сосредоточена полнота жизни, она так прекрасна сама по себе, что не нуждается в том, чтобы её брали человеческие руки и пытались исторгнуть из неё какие-то звуки. Поразительно, но скрипка, изображенная на картине будто уже звучит без усилия со стороны человека.
1918. Петроград
Важной вехой творчества Петрова-Водкина является тема женского. Очевидна отсылка к иконописи. По полотнам «Мать. 1913», «Мать. 1915», «Богоматерь Умиление злых сердец (1915 г.)», «1918. Петроград» можно проследить, как языческий образ богини-матери трансформируется в христианский образ Богородицы. И кажется, что вот сейчас дар и самоотреченный труд сольются в одно и породят нечто, выходящее к первосмыслам, то, что попадет в самый высокий ряд европейской живописи. Но… Революция, красный террор, гражданская война, новая власть и новая вера. Рушится всё. Что остается художнику, который не может не рисовать? Внутренний упор он выставить, видимо, не смог, став заложником своего дара. И дар этот становится функцией, т.е. работает на холостом ходу. Кажется, что картины 20-30-х гг. написаны уже другим человеком. Сюжеты незатейливы: вот семья собирается на первомайскую демонстрацию, вот семья получила квартиру, откуда совсем недавно наверно забрали на черных воронках прежних хозяев, вот троица пролетариев отдыхает после тяжелой работы… Изображено очень много человеческих фигур, но людей снова нет. Лица грубы и массивны, никакое душевное состояние на них не отражается. Взгляду не за что зацепиться.
Семья
Показательно сопоставить две картины Петрова-Водкина: «Семья» (1902 г.) и «Первая демонстрация» (1927 г.). На первой изображена бедная семья, по-видимому, сапожника, из пяти человек, сидящая за одним столом. Каждый занят своим делом: девочка читает, мать и нянечка занимаются починкой одежды, отец отвернулся от стола и тоже поглощен какой-то работой. Стол подчеркнуто прямоугольной формы, т.е. круг не замыкается. Каждый сам по себе, их взгляды никогда не пересекутся. Но в самом центре помещен маленький мальчик, которого невозможно не заметить. Он единственный сидит с поднятой головой. Взор его вопрошающий, ищущий и не находящий ответа. Он вроде повернулся в сторону матери, но она поглощена своим делом и не видит его. А мальчик что-то видит, что-то пока непонятное ему, находящееся за пределами этой комнаты. Но это что-то – единственный шанс вырваться за пределы этой жизни, в которой ему не к кому обратиться и нечего найти. Мальчик живой, как и роза на подоконнике. И это вселяет надежду на то, что не всё потеряно в этом мире. Замечу, что этот мальчик, на мой взгляд, – самое живое существо из всех персонажей картин Петрова-Водкина.
Первая демонстрация
В работе «Первая демонстрация» тоже изображена семья в скромной, но красочной комнатке. Жена провожает мужа на демонстрацию, которая уже вовсю идет за окном. Но всё какое-то ненастоящее. И город за окном как игрушечный, и демонстрация игрушечная, и комнатка геометрически идеальна, всё аккуратно и слишком радостно. Взгляды супругов обращены друг к другу, сын не по-детски серьезно смотрит на отца, младенец спит. Похоже на идиллию. Но реальная-то жизнь — не идиллия. И физическая крепость, переходящая в мясистость и сытость округлых лиц, тому доказательство. Затылок и темя рабочего много меньше подбородка и скул, голова крепко посажена на мощную шею. Такими людьми можно сваи вколачивать. И сынишка, который смотрит на отца, ничего не ищет, не задаёт вопросов, он все знает наперед. Мир прост и ладен, цель ясны, живи и радуйся себе.
Если на первой картине Петров-Водкин живописует мир, которого коснулось разложение, но надежда на спасение еще есть, то спустя 20 лет, этому миру надеяться уже не на что.
Новоселье
Внимание привлекает и картина «Новоселье (Рабочий Петроград)», написанная в 1937 г. Время действия, изображаемого на картине, — 1922 г. Семья получила квартиру. Как пишет сам Петров-Водкин: «В большой комнате с окнами на Неву собралось человек 20 — хозяева и их гости, простые, хорошие люди». Обратим внимание, что окна комнаты, изображенной на картине, выходят не просто на Неву, а на Петропавловскую крепость, а это значит, что квартира расположена в самом центре города на Дворцовой набережной, рядом с Троицким мостом. Скорее всего прежний хозяин был непростой человек… Обратим внимание и на мебель, явно оставшуюся от прежних владельцев – стул, картины на стенах, кресло из красной кожи, в углу – небольшая скульптура. Складывается впечатление, что из этой квартиры совсем недавно насильно забрали хозяев и поселили сюда толпу этих людей, которые и не хорошие, и не плохие. Лиц снова нет, взгляду на за кого зацепиться.
Автопортрет
Показательны автопортеты самого художника. Они олицетворяют его творчество. От самодовольного юноши, пройдя через зрелость человека, который что-то понял, что-то сделал, чему-то отдал жизнь, он приходит к немолодому, будто уже умершему, – человеку с лицом партийного чиновника. Неприятно поражает сходство автопортрета художника с портретом Ленина, принадлежащего его кисти.
Таков творческий путь русского художника Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина – трагедия сломленного человека.
Рекомендую посетить выставку. Да, она не оставляет после себя радостных эмоций, не внушает оптимизм. Но это надо увидеть, это надо пережить. Банально, но мы тоже живем в непростое время и, может быть, опыт Петрова-Водкина поможет нам не потерять себя.