Статья И.Г. Фихте «об основании нашей веры в божественное мироправление» и «спор об атеизме»

Статья И.Г. Фихте «Об основании нашей веры в божественное мироправление» была опубликована осенью 1798 года в первом номере восьмого тома «Философского журнала общества немецких учёных», соиздателями которого были Фридрих Иммануил Нитхаммер и сам Иоганн Готлиб Фихте, профессора Йенского университета (в большинстве документов того времени, касающихся «Спора об атеизме», Йенский университет называется академией, в данной же статье, в целях удобства, он именуется университетом). Этой небольшой по объёму статье, возбудившей так называемый «Спор об атеизме», суждено было сыграть важную роль в личных судьбах её автора, а тем самым, косвенным образом, и в его философском творчестве.

Минерва защищает Мир и Процветание от Марса. Паоло Веронезе, 1576 г.

Летом или в начале осени издатели «Философского журнала» получили для публикации от Карла Фридриха Форберга, до 1797 г. — приват-доцента Йенского университета, а на тот момент — соректора учебного заведения в г. Заалефельд, статью «Развитие понятия религии». В соответствии с законами Саксен-Веймарского герцогства, Фихте и Нитхаммер, как профессора Йенского университета, были освобождены от цензуры, и тем самым вся ответственность за публикации в «Философском журнале» лежала на самих издателях. Последние не были полностью довольны полученной статьёй, которая была выдержана в ключе, приближавшем её к атеизму. Издатели не разделяли степень критичности автора в отношении религии. Фихте вообще хотел уклониться от публикации, по-дружески советуя Форбергу отказаться от своего намерения. Форберг же настаивал на публикации, и издатели, поскольку не в их правилах было препятствовать публичному выражению научной позиции, тем более, если она касается столь важного вопроса, заострившегося до острой проблематичности, решились на публикацию. Но предвидя возможную реакцию на статью, скептицизм которой в отношении религии легко мог бы быть истолкован как пропаганда атеизма, они обратились к Форбергу, предлагая снабдить его статью постраничными комментирующими сносками. Они должны бы были, с одной стороны, смягчить впечатление от неё, а с другой стороны — отграничить позицию Форберга от позиции издателей «Философского журнала». Форберг категорически отверг и это предложение, не желая, чтобы его текст перемежался чужеродными вставками. Фихте было очевидно, что остающийся в данной ситуации выход — предпослать статье Форберга свою собственную — недостаточен, что исправляющий и истолковывающий постраничный комментарий в гораздо большей степени способствовал бы достижению указанных целей, но научная и издательская этика не оставляла ему ничего иного. Этой вводной статьёй и является работа «Об основании нашей веры в божественное мироправление».

24 октября 1798 г. книгоиздательство Габлера опубликовало первое объявление о выходе в свет номера журнала, содержащего статьи Форберга и Фихте. А уже 29 октября того же года Дрезденская оберконсистория направила курфюрсту Саксонскому Фридриху Августу доклад о статье Форберга. Последний обвинялся ею в пропаганде атеистических воззрений. В качестве мер, призванных остановить распространение неверия, оберконсистория предлагала конфискацию указанного номера журнала и направление дворам тех Саксонских герцогов, в чьём ведении находился Йенский университет, писем с предложением разобраться и наказать тех преподавателей университета, которые замечены в распространении опасных учений. Убедительности просьбе курфюрста, по мнению оберконсистории, могла бы придать угроза запрещения подданным курфюрста Саксонского учёбы в Йенском университете. Также в докладе предлагалось призвать и Прусское правительство к принятию мер, аналогичных рекомендуемым Саксонскому двору. В документе не называется имя Фихте, но последнее предложение, так как Форберг не имел в тот момент отношения к Йенскому университету, вполне могло бы указывать на Фихте. Над текстом доклада неизвестной рукой была добавлена пометка: «Первая статья (т.е. статья Фихте — А.И.), особенно сс.15—18, ничуть не лучше». Ясно, что надпись могла принадлежать только руке приближённой к курфюрсту особы или самого курфюрста. Курфюрст полностью одобрил предлагаемые меры, и 26 ноября в ратуше Лейпцига было объявлено о конфискации первого номера восьмого тома «Философского журнала» из-за «грубейших атеистических высказываний, содержащихся как в первой, так и во второй статьях». 18 и 19 декабря 1798 г. четырём Саксонским герцогам были направлены официальные послания с предложением сурово наказать авторов статей — Фихте и Форберга, а также издателей журнала. В противном случае курфюрст не находил возможным дальнейшее обучение своих подданных в учебных заведениях указанных четырёх герцогств, что, без сомнения, было бы сильным ударом для последних. Фихте и Форберг обвинялись в распространении взглядов, несоединимых не только с откровением, как оно дано в христианской религии, но и с естественной религией и направленных на распространение атеизма. Тогда же были отправлены письма схожего содержания и к правительствам Пруссии, Брауншвейг-Вольфенбюттеля и Ганновера. Последним было предложено присоединиться к мерам Саксонского двора, т.е. конфисковать указанный номер журнала и предпринять всё необходимое для искоренения подобных взглядов в учебных заведениях, находящихся в ведении данных правительств.

В начале февраля следующего года члены Берлинской оберконсистории единогласно признали, что нет причин запрещать данный номер журнала. Правда, в своей записке в департамент внешних дел оберконсистория осудила содержание статей Фихте и Форберга, заявив, что подобного рода сочинения в Пруссии не были бы допущены в печать. Департамент внешних дел Пруссии всё же предложил конфисковать номер, но оберконсистория настаивала на своём первом решении. Король принял её сторону. В ответном письме курфюрсту Саксонии он выдвинул следующие доводы против предложений последнего. Во-первых, по его мнению, как сам журнал, так и рассматриваемые статьи не обладают той значимостью, которую им могла бы придать конфискация. Журнал практически не известен в пределах Пруссии, а статьи написаны таким языком, который вряд ли способен привлечь заметное число читателей. Во-вторых, и это главное, недостаток запрета в подобном случае состоит в том, что он косвенным образом налагается и на возможные опровержения запрещаемых воззрений. Вместо того чтобы быть в достаточной мере опровергнутыми, эти ложные представления, уже став предметом общественного внимания не в последнюю очередь из-за запрета, из-за запрета же и останутся единственными высказанными о спорном предмете. И в-третьих, гораздо большего внимания, чем школьные словопрения, требует и в гораздо большей степени достойна запрета действительно вредная для общественной нравственности литература: книги, проповедующие эгоизм, осыпающие непристойными остротами святые истины и расписывающие всеми красками прелести греха.

Герцог Брауншвейгский не запретил журнал, но предписал своим рескриптом университету Хельмштедта всячески противостоять заблуждениям, которые, возможно, содержатся в указанных статьях, и, в любом случае, всемерно способствовать восстановлению тех истин, которые пострадали в ходе последних событий. В Ганновере журнал был строжайшим образом запрещён — рескрипт угрожал крупным денежным штрафом за любое содействие в его распространении. Его запрещено было иметь в читальнях, а почтовым служащим даже запрещалось принимать его к пересылке как внутри, так и вовне Ганновера.

В начале декабря 1798 г. Фихте уже было известно о мерах Саксонского правительства. Считая себя ущемлённым в своих правах учёного, он пишет статью «Апелляция И.Г. Фихте к публике по поводу атеистических высказываний, в которых он был обвинён рескриптом о конфискации Саксонского курфюрста. Статья, которую просят прочитать, прежде чем конфисковывать» (см. «J.G. Fichtes Appellation an das Publikum ueber die durch ein Kurfuerstlisches Saechsischea Konfiskationsreskript ihm beigemessenen atheistischen Aeusserungen. Eine Schrift, die man erstzu lesen bittet, ehe man sie konfisziert || J.G. Fichte Gesamtausgabe, 1, 5, Stuttgaart — Bad Cannstatt 1977, Frommann (в дальнейшем указывается как GA, последующие цифры обозначают: первая — серию, вторая — том, третья — страницу)). Работа была издана в январе 1799 г. отдельной брошюрой. Тон статьи очень резок, Фихте обвиняет самих своих противников в атеизме, называет конфискацию журнала первым шагом к кострам инквизиции, а далее разъясняет выдвинутое им понятие Бога. Статья имела очень широкий общественный резонанс, и общественное мнение признало Фихте свободным от обвинений в атеизме. Шиллер в личном письме уверял Фихте в том, что общим мнением государственных деятелей Веймарского герцогства является убеждённость в его невиновности (GA,3,3,184). Гёте иронически высказался о Фихте: «Ребёнок поёт в темноте, когда боится привидений. Ему (т.е. Фихте — А.И.) уже припекает … вот он и кричит о кострах инквизиции.» (GA,3,3,177). А.В. Шлегель, напротив, полагал, что если Фихте потерпит поражение, «то костры инквизиции очень приблизятся» (J.G. Fichte im Gespraech. Berichte der Zeitgenossen. Bd.1—3, Stuttgart — Bad Cannstatt, 1978, Bd.2, s.39 (в дальнейшем указывается как J.G. Fichte im Gespraech)). Большинство опубликованных рецензий на «Апелляцию к публике» Фихте не только признавали последнего невиновным, но и отстаивали право философов на обсуждение даже и откровенно атеистических положений.

Веймарское правительство, однако, не разделяло точку зрения большей части общественности. Решающим моментом для него была угроза Саксонского курфюрста запретить своим подданным учёбу в Йенском университете в случае, если не будет принято надлежащих мер. Кроме того, многих, в том числе и Гёте, задел тон «Апелляции к публике». Герцог Саксен-Веймар-Айзенах Карл Август был сильно раздражён происшествием, для него Фихте был откровенным революционером (вероятно, из-за его ранних статей в защиту Французской революции и свободы мысли). Герцог досадовал на непонятливость Фихте, его неспособность из вежливости промолчать тогда, когда высказывание вредно, и обзывал его деревенщиной (J.G. Fichte im Gespraech, Bd.2, s.30). Сохранение благополучного положения университета, а также доброй славы просвещённого двора — вот два мотива, которые двигали Веймарским правительством в деле Фихте. Никто из правительственных кругов не объявил его виновным, но и ничего не предпринять правительство также не могло. 10 января 1799 г. академический сенат Йенского университета получил распоряжение потребовать отчёта у издателей «Философского журнала», а 18 марта Фихте и Нитхаммер направили непосредственно самому герцогу «Оправдательное сочинение» («Verantwortungsschrift», см. GA,1,6). Оно состояло из двух частей — Фихте в качестве автора защищался от упрёков в атеизме, Нитхаммер защищал позицию издателей (при этом вторая часть была подписана обоими издателями «Философского журнала»). В своей части Фихте отстаивал право публикации атеистических сочинений, но утверждал при этом, что обе обвиняемые в атеизме статьи не являются таковыми. Вслед за этим сочинением 22 марта Фихте направил члену Веймарского правительства К.Г. Фойгту неофициальное письмо, выдержанное в довольно резком тоне. Фихте выражал своё изумление тем фактом, что в Веймарском герцогстве его обвиняют в атеизме, в то время как генерал-интенданта (которым был И.Г. Гердер) этого же герцогства, чьи философемы (подразумевалось, по всей видимости, сочинение И.Г. Гердера «Бог») сходны с атеизмом, как одно яйцо с другим, — нет (GA,3,3). Далее Фихте называл свой способ действий в данном деле достойным похвал и подчёркивал, что в любом случае не потерпит выговора себе, т.к. безупречность считает условием своего существования. В случае же если выговор последует, то ему не останется ничего иного, как ответить на него прошением об отставке и опубликовать данное письмо, текст выговора и прошение об отставке. Письмо было личного характера, но Фойгт представил его герцогу, который не мог упустить такого прекрасного повода для удаления «революционера» и причины треволнений. Срочным образом были написаны текст выговора и положительный ответ на прошение Фихте об отставке (которое официальным образом даже и не подавалось). Оба документа были отправлены в Йену 1 апреля 1799 г. Такой оборот событий был наиболее удачен для правительства: с одной стороны Саксония должна была быть полностью удовлетворена, с другой — Фихте был уволен по его собственной просьбе, и его увольнение не должно было выглядеть поступком мракобесов.

Выговор был предельно мягким — об атеизме в нём вообще не упоминалось, сенат должен был только указать издателям журнала на неосмотрительность их поступка. В письме к сенату также содержались сообщение о принятии прошения Фихте об отставке и распоряжение о выплате ему жалованья по июнь включительно. Вопреки распоряжению герцога сенат воздержался от выговора и лишь поставил Фихте в известность о содержании письма. Профессор теологии Йенского университета Г.Е.Г. Паулус, принимавший деятельное участие во всём процессе на стороне Фихте, склонил его к написанию ещё одного письма к Фойгту. В нём Фихте объяснял угрозу отставки опасением за свою свободу преподавателя, такое же небольшое внушение, какое последовало, он вполне мог бы принять. Но Веймарское правительство никак не среагировало на последнее письмо Фихте. Оно добилось того, чего хотело, воспользовавшись поводом, который сам Фихте ему дал, и не собиралось больше ничего менять. В конце июня — июле Фихте покинул Йену. В его жизни наступал новый этап — в дальнейшем вся его деятельность оказалась связанной с Пруссией.

Что же в этой небольшой по объёму статье вызвало такую несоразмерную её объёму реакцию как власть предержащих, так и общественных кругов половины Германии? Что же заставило одних требовать примерного наказания атеиста, а других — активно отстаивать позицию самого этого «атеиста»? Яблоком раздора здесь явилось, конечно, революционно новое понятие Бога, выдвинутое Фихте. Вместо Бога традиционных религиозных представлений — отдельного существа, наличного наряду с другими существами и всем миром конечных определений, представляемого, тем самым, в качестве конечного, Фихте впервые в Новое время выдвинул понятие Бога как принципа мироустройства, принципа и основы существования всего существующего. В первом случае мы имеем внутренне противоречивое представление о Боге. Бог и здесь, конечно, в связи с существенным в его понятии, должен быть чем-то бесконечным — всевластным и вездесущим. Но представление, что наряду с ним, как нечто, что существует само по себе и вне связи с ним, сохраняется весь мир конечного, ограничивает и самого Бога, делает Бога конечным — не всевластным и не вездесущим. Философское же понятие Бога, даваемое Фихте, не могло не казаться многим атеизмом, ведь оно отнимало у Бога именно то, за чем обыденное сознание единственно только и удерживает определение бытия. Обыденное сознание считает существующим только то, что конечно, Фихте же как раз и лишал понятие Бога конечности. Что всеобщее существует, и даже что преимущественно всеобщее и существует, — эта мысль многим и до сих пор кажется чуждой, в те же времена она, впервые прозвучав из уст Фихте, не могла не вызвать бурной реакции.

В наше время, когда указание на родство философии с религией перестало звучать смертным приговором научной ценности философии, когда сама религия вышла из тёмного угла суеверия, куда загонял её розовощёкий позитивизм марксизма, и ей предоставлена возможность занять подобающее место в жизни нации, буквальное возвращение к прошлому представляется совершенно бесплодным. Но место и роль церкви в обществе, её внутреннее устройство стоят в жёсткой связи с тем представлением о Боге, которое внутренне одушевляет ту или иную церковь. Нельзя добиться качественного прогресса в первом, не добившись качественных изменений в последнем. И в этом плане статья И.Г. Фихте «Об основании нашей веры в божественное мироправление» за более чем 200 лет со дня её написания не потеряла ни капли своей актуальности.

Журнал «Начало» №13, 2003-2004 г.