Мать Мария (Скобцова)

Мать Мария Скобцова (Елизавета Юрьевна Пиленко) родилась в 1891 году в семье юриста. В 1910 году вышла замуж за Дмитрия Кузьмина-Караваева, близкого друга многих литераторов. Была известна как поэтесса Елизавета Кузьмина-Караваева. После развода родила дочь Гаяну. В детстве Лиза дружила с обер-прокурором Святейшего синода К.Г. Победоносцевым, но потом отошла от него, увлекшись революционными идеями. В юности была дружна с Блоком. В 1919 году вышла замуж во второй раз за Даниила Скобцова, члена кубанского казачьего правительства. Вместе с ним, своей матерью и дочерью Гаяной эмигрировала в Константинополь, затем в Сербию и, наконец, во Францию. 

Как член Русского студенческого христианского движения (РСХД) она ездила по Франции и выступала на собраниях русских общин. Многие эмигранты жили в нищете, отчаялись и искали утешения в алкоголе, находились на грани самоубийства. 

«Перед каждым человеком всегда стоит необходимость выбора: уют и тепло его земного жилища, хорошо защищенного от ветра и от бурь, или же бескрайнее пространство вечности, в котором есть одно лишь твердое и несомненное, — и это твердое и несомненное есть крест».

В 1932 году Елизавета Скобцова постриглась в монахини, получив имя Мария. «Пустите за ваши белые стены беспризорных воришек, разбейте ваш уставной уклад вихрями внешней жизни, унизьтесь, опуститесь, умалитесь <…> сожгите всякий уют…», — писала она, обращаясь к монашествующим.

В 1932 году мать Мария открыла «Общежитие для одиноких женщин». Сначала оно находилось на ул. Вилла де Сакс, потом удалось найти помещение побольше, по адресу ул. Лурмель, 77. Малоимущие люди получали в этом доме полный пансион за минимальную плату. При общежитии работала дешевая столовая для безработных, которая выдавала от 100 до 120 обедов в день. Мать Мария разыскивала русских эмигрантов в парижских трущобах, поддерживала их советами и провизией. Она с ними говорила, уговаривала посещать ее общежитие, где безработным предоставлялось очень дешевое питание.

В 1935 году мать Мария возглавила общественное объединение «Православное дело», членами которого стали философ Николай Бердяев, протоиерей Сергий Булгаков, литературовед Константин Мочульский и др. Организация открыла дом для нуждающихся семей на ул. Франсуа Жерар, дом для мужчин на ул. Феликс Фор, санаторий для выздоравливающих пациентов с туберкулезом в Нуази-ле-Гран и др.

На нерадивых Ты подъемлешь бич,
Бросаешь их из жизни в сумрак ночи.
Возьми меня, я только Твой кирпич,
Строй из меня, Непостижимый Зодчий.

Мать Мария была вдохновителем всех этих начинаний. Но и «черной» работы она не боялась: мыла полы, набивала тюфяки, красила стены, вставала до рассвета, чтобы принести с центрального рынка продукты для столовой.

«Есть два способа жить: совершенно законно и почтенно ходить по суше — мерить, взвешивать, предвидеть. Но можно ходить по водам. Тогда нельзя мерить и предвидеть, а надо только все время верить».

Что я могу, Вершитель и Каратель?
Я только зов, я только меч в руке,
Я лишь волна в пылающей реке,
Мытарь, напоминающий о плате.

14 июня 1940 года немецкие войска вошли в Париж. Еще через год, в середине июля 1942 года, в Париже прошли массовые аресты евреев. В ходе облавы схватили более 13000 человек, из них 6900 (в том числе около 4000 детей) поместили на крытом велодроме, расположенном на углу бульвара Гренель и улицы Нелатон. Оттуда людей отправляли в лагеря смерти. Арестованным не хватало воды, еды и медицинской помощи. Матери Марии удалось проникнуть на велодром. Она провела там три дня, утешая детей и взрослых, раздавая провизию. По некоторым сведениям, она помогла бежать четырем детям.

Общежитие на ул. Лурмель и санаторий в Нуази-ле-Гран превратились в убежище для евреев, бежавших военнопленных и других людей, находившихся в опасности. Благодаря связям матери Марии с группами Сопротивления, многим из них удавалось переправиться на территории, свободные от немецкой оккупации. Вместе с отцом Димитрием Клепининым мать Мария выдавала евреям фиктивные свидетельства о крещении, организовывала сбор продуктов для русских евреев, содержащихся в лагере (эти посылки спасли множество евреев от голодной смерти). Кроме того, мать Мария укрывала евреев в доме по улице Лурмель и искала для них долгосрочные убежища. Сложно подсчитать, сколько жизней она сумела спасти.

«Если немцы придут разыскивать евреев, — говорила мать Мария, — я им покажу икону Божьей Матери». И добавляла: «Нет еврейского вопроса, есть христианский вопрос. Если бы мы были настоящими христианами, мы бы все надели звезды».

Два треугольника – звезда,
Щит праотца, отца Давида,
Избрание – а не обида,
Великий дар – а не беда.
Израиль, ты опять гоним, –
Но что людская воля злая,
Когда тебе в грозе Синая
Вновь отвечает Элогим!

В начале февраля 1943 года гестапо провело обыск в общежитии на ул. Лурмель, организация «Православное дело» была разгромлена, мать Марию, о. Дмитрия и сына м. Марии Юрия арестовали и отправили в лагерь Ревенсбрюк. Печи крематория в лагере никогда не остывали, и из труб все время шел дым. Мать Мария, показывая на этот страшный дым, говорила: «Он такой только вначале, около земли, а дальше, выше делается все прозрачнее и чище и, наконец, сливается с небом. Так и в смерти. Так будет с душами».

Теперь я вновь бичую тело;
Обречена душа; прости.
Напрасно стать земной хотела, –
Мне надо подвиг свой нести.
Мечтать не мне о мудром муже,
И о пути земных невест.
Вот с каждым шагом путь мой уже,
И давит плечи черный крест.

Хлебный паек в лагере составлял 60 г в день, свирепствовала дизентерия, не было медикаментов. У заключенных в разгар зимы отобрали одеяла, пальто и даже ботинки с чулками.

Кто узнает – зачем, кто узнает – куда
За собой нас уводит дорога земная?
Не считаем минут, не жалеем года
И не ищем упорно заветного рая.

«Как вы думаете, выйдем мы все же живыми?» — спросила ее соседка по бараку. Мать Мария ответила: «Я глубоко уверена, что, может быть, мы не выйдем, а нас вынесут, но живыми мы все же останемся. Это несомненно».

31 марта мать Мария погибла в газовой камере. По одной из версий, она добровольно пошла на смерть, чтобы спасти жизнь другой узницы, обреченной на казнь.

«Я не только к Отцу хочу в вечность, я хочу нагнать моих любимых братьев и детей, которые уже родились в смерть, т. е. в вечность, я хочу вечного и неомраченного свидания с ними».

В 1985 году мемориальным центром Яд Вашем в Израиле матери Марии посмертно присвоено звание Праведник народов мира.

Палицей Твоею быть хочу
И громоподобною трубою.
Засвети меня, Твою свечу,
Меч, покорный и готовый к бою.
И о братьях: разве их вина,
Что они как поле битвы стали?
Выходи навстречу, сатана,
Меч мой кован из Господней стали.